Франческе Микугаве, внучке японского эмигранта, поселившегося в челябинской области, было всего девять лет, но она уже умела брать сложные интегралы и принимала активное участие в дебатах «Ньютон против Лейбница». Брать сложные интегралы Франческа научилась потому, что во дворе и в школе у неё не было подруг…
Добавить в моё избранное
19 мин, 50 сек 17596
И вот вместо того, чтобы играть в куклы и прятки Франческа стаскивала из папиной библиотеки книжки по теоретической физике, немецкой идеологии и еще кучу разных других книжек, от которых у остальных девочек лопнули бы мозги. Дети не хотели играть с Франческой потому, что у неё под платьишком выпирал круглый живот. Об этом уродстве ходили разные слушки и, чтобы как-то отстоять свою честь и достоинство, Франческе приходилось колотить тех детей, которые насмехались над ней в открытую. Франческа долго думала по поводу своего живота и скоро пришла к выводу, что просто родилась такой уродиной и жить ей теперь так одной до самой старости. В самом деле никого уродства у Франчески не было. Просто гормоны роста в её организме играли в веселую чехарду, которая кончается тогда, когда у девочек начинается взрослая жизнь. Франческа ничего такого не знала. Она жила в небольшом микрорайоне с красными пятиэтажками, окруженном со всех сторон дремучим лесом, и потому была крайне чувствительна к общественному мнению. А общественное мнение кусало её со всех сторон. Правда, если идти через лес пять километров по узкой тропе, а потом махнуть через железнодорожный мост, то можно дойти до другого микрорайона. И возможно там, думала с надеждой Франческа, про неё никто не знает и когда-нибудь ей удастся начать новую жизнь. Кстати в том микрорайоне жил 14-летний белобрысый мальчик Микола, которого Франческа около недели назад спасла от рук коловротской старухи с помощью секиры*. Секиру Франческа получила в подарок от Маши Смитт — семилетней девочки из далекого города, который располагался на другом континенте. Тот далекий город назывался Баракуда-сити. Для Франчески он казался почти сладким вымыслом. И она бы поверила, что это вымысел, если б не письма Маши. Франческа и Маша переписывались потому, что были очень похожи друг на друга. Главная их похожесть заключалась в круглом животе. Кроме того обе девочки попадали в разные неприятности с кровавым исходом. Ну, о Маше вы можете почитать другие рассказы. Тут же будет история про Франческу.
Был по-прежнему поздний август, около полуночи. Это было любимое время Франчески, когда она могла наврать родителям, что отправляется спать, а сама в это время включала компьютер и начинала строчить письма Маше. Франческа во фланелевой пижаме с божьими коровками лежала на расправленной кроватке с раскрытым розовым ноутом. Её пальцы строчили по клавишам, а ноги от удовольствия болтались в воздухе. Вот, что она уже успела написать:
«Чмоки-чмоки тебя моя баракудная Маша! Как твой сахар в крови? А у тебя есть мемуары Мадонны на греческом языке? Ты знаешь я решила греческий язык выучить и вот подумала, раз я все равно эти мемуары хотела почитать, то почему бы не почитать их на греческом? В Греции сейчас классно, по телевизору показывали. Давай туда вместе как-нибудь поедем? Что у тебя с перманентом? Ты в прошлый раз писала, что сделала себе, но как долго волосы держались не написала. Напиши, пожалуйста, как долго у тебя они держались, а то я вот тоже может буду делать, только мама наверное не разрешит, ну да все равно напиши. Кстати, ты следишь за цефеидой 1217 в Волосах Вероники? Вот короче следи с начала следующего месяца, там кажется какая-то интересная фигня проплывает в двенадцати килопарсеках от семнадцатой цефушки. ( цефушка — Цефеида, класс пульсирующих звезд. прим. автора). Да, в последний раз ты писала, что знакома с Клаудией Гриффер. Чо правда? Иди ты! Врёшь поди? И какая она? Только мне не верится как-то. А ты можешь её сфоткать с собой и мне фотку прислать? А потом»… На этом месте Франческа перестала писать потому, что в окошко ей попала маленькая галька. Франческа спрыгнула с кровати, всколыхнула желтую шторку и, прижав лицо к стеклу, увидела внизу у подъезда Гошку-шалопая. Это был семилетний беспризорный мальчик, который полгода назад сбежал из детдома и теперь, чтобы не попасться, вел ночной образ жизни. Ребятишки из двух соседних микрорайонов подкармливали его, как собачонку, и пока что его никто не сдал взрослым или милиции. За глаза его называли Гошка-шалопай, а при нем просто Гошка. Франческа открыла окно и впустила в свою спальню августовской ночи.
— Чего тебе? — несколько строго прошептала она.
Спальня Франчески располагалась на втором этаже пятиэтажного дома, а потому Гошку она видела очень хорошо. На Гошке были короткие шорты, дырявые кеды, желтая майка, коленки в ссадинах и вечно чумазое лицо. Его лицо всегда выражало беспокойство. Это, по-видимому, объяснялось тем, что он вечно был голодный, как собака. Но в этот раз причина была в другом. Кроме того, мальчонка по всему запыхался, поскольку долго бежал.
— Микола — тревожным шепотом отозвался Гошка — Микола в беде… За тобой велел послать.
Сердце Франчески мгновенно сжалось в горошину. Она дышала не ровно к Миколе и потому переживала за него, как за своего будущего мужа.
— Я ща — бросила небрежно Франческа, после чего отвернулась от окна и пару секунд смотрела на свою чистенькую розово-желтую спальню.
Был по-прежнему поздний август, около полуночи. Это было любимое время Франчески, когда она могла наврать родителям, что отправляется спать, а сама в это время включала компьютер и начинала строчить письма Маше. Франческа во фланелевой пижаме с божьими коровками лежала на расправленной кроватке с раскрытым розовым ноутом. Её пальцы строчили по клавишам, а ноги от удовольствия болтались в воздухе. Вот, что она уже успела написать:
«Чмоки-чмоки тебя моя баракудная Маша! Как твой сахар в крови? А у тебя есть мемуары Мадонны на греческом языке? Ты знаешь я решила греческий язык выучить и вот подумала, раз я все равно эти мемуары хотела почитать, то почему бы не почитать их на греческом? В Греции сейчас классно, по телевизору показывали. Давай туда вместе как-нибудь поедем? Что у тебя с перманентом? Ты в прошлый раз писала, что сделала себе, но как долго волосы держались не написала. Напиши, пожалуйста, как долго у тебя они держались, а то я вот тоже может буду делать, только мама наверное не разрешит, ну да все равно напиши. Кстати, ты следишь за цефеидой 1217 в Волосах Вероники? Вот короче следи с начала следующего месяца, там кажется какая-то интересная фигня проплывает в двенадцати килопарсеках от семнадцатой цефушки. ( цефушка — Цефеида, класс пульсирующих звезд. прим. автора). Да, в последний раз ты писала, что знакома с Клаудией Гриффер. Чо правда? Иди ты! Врёшь поди? И какая она? Только мне не верится как-то. А ты можешь её сфоткать с собой и мне фотку прислать? А потом»… На этом месте Франческа перестала писать потому, что в окошко ей попала маленькая галька. Франческа спрыгнула с кровати, всколыхнула желтую шторку и, прижав лицо к стеклу, увидела внизу у подъезда Гошку-шалопая. Это был семилетний беспризорный мальчик, который полгода назад сбежал из детдома и теперь, чтобы не попасться, вел ночной образ жизни. Ребятишки из двух соседних микрорайонов подкармливали его, как собачонку, и пока что его никто не сдал взрослым или милиции. За глаза его называли Гошка-шалопай, а при нем просто Гошка. Франческа открыла окно и впустила в свою спальню августовской ночи.
— Чего тебе? — несколько строго прошептала она.
Спальня Франчески располагалась на втором этаже пятиэтажного дома, а потому Гошку она видела очень хорошо. На Гошке были короткие шорты, дырявые кеды, желтая майка, коленки в ссадинах и вечно чумазое лицо. Его лицо всегда выражало беспокойство. Это, по-видимому, объяснялось тем, что он вечно был голодный, как собака. Но в этот раз причина была в другом. Кроме того, мальчонка по всему запыхался, поскольку долго бежал.
— Микола — тревожным шепотом отозвался Гошка — Микола в беде… За тобой велел послать.
Сердце Франчески мгновенно сжалось в горошину. Она дышала не ровно к Миколе и потому переживала за него, как за своего будущего мужа.
— Я ща — бросила небрежно Франческа, после чего отвернулась от окна и пару секунд смотрела на свою чистенькую розово-желтую спальню.
Страница
1 из 7
1 из 7
