А я вижу, что Вы, барышня, не готовы. Опять! — спустив очки на кончик носа, Валерия Ивановна в упор посмотрела на студентку, битый час безуспешно пытавшуюся сдать ей зачёт по линейной алгебре…
Добавить в моё избранное
17 мин, 41 сек 6163
Симпатичное личико нерадивой студентки было бледно. Сухой и злобный взгляд Валерии Ивановны, так знакомый любому учащемуся тульского политехнического института, набравшемуся наглости хоть раз не подготовиться к зачёту, буравил несчастную первокурсницу так, что в той, кажется, уже начала просвечивать сквозная дыра.
— Я готовилась. Спросите меня ещё что-нибудь! — со слабой надеждой в голосе унижалась студентка. Её по-провинциальному густо намазанные глаза беспокойно бегали по аудитории в поисках помощи.
— Я правда готовилась!
— Всё с Вами понятно, — раздражённо прервала вялую дискуссию преподавательница.
— До свиданья! Не знаю, найду ли я время, чтобы принять у Вас зачёт в пятый раз!
Зачётная книжка шлёпнулась на стол с громким звуком, не сулящим студентке ничего хорошего. Всё тем же мрачным взглядом поверх очков Валерия Ивановна проводила спину девушки в дверях. Она прекрасно знала, что студентка первого курса Маша Пеночкина воспитывает маленького сына и, кажется, живёт без супруга. Однако поблажек в сдаче зачётов и экзаменов заслуженный преподаватель высшей математики тульского политехнического института Валерия Ивановна Митькова не делала никому. «Двадцать минут третьего. Пропускаю обед!» — посмотрев на часы, отметила она с досадой.
Валерия Ивановна всегда ходила на обед ровно в два часа дня. Она очень любила есть каждый день в одно и то же время. Наверное, за долгие годы привыкания к такому распорядку её организм уже походил на механический агрегат по перевариванию пищи, соглашающийся начинать свою работу лишь в момент звона таймера. Валерию Ивановну радовал такой расклад дел. Она уважала точность во всём.
«Вот ведь девчонка, — подстёгиваемая чувством голода, брюзжала про себя Валерия Ивановна, торопливо семеня в сторону институтского кафетерия.
— Девятнадцать лет, а уже мамаша! К зачёту у неё нету времени подготовиться. Конечно, нету! Соплячка такая, а уже туда же. Неправильно. Не-пра-виль-но!».
У Валерии Ивановны не было детей. За её неполные сорок четыре года она ни разу не обнаружила у себя ни малейшего признака проявления материнского инстинкта. Так было не потому, что она являла собой какое-то природное недоразумение с атрофированным инстинктом продолжения рода. Вовсе нет! Просто Валерия Ивановна действительно очень сильно любила порядок. Именно поэтому она стала преподавателем высшей математики.
С самого детства Валерия Митькова увлекалась цифрами. Решение задач успокаивало её. В комнате маленькой Лерочки всегда была чистота. Книги и журналы были расставлены на полке строго по алфавиту, немногочисленные игрушки выстроены по росту, а кубики разложены по цветам. Валерия не терпела беспорядка! Так она и росла. Её мозг постоянно совершал сотни математических вычислений и запоминал огромные последовательности цифр. Номер автобуса, время начала работы дворника у дома, количество движений зубной щёткой перед сном, — Лера не могла представить, как может существовать жизнь, если хоть что-то в ней, ну хоть самая малейшая малость, вдруг выйдет за пределы точного математического контроля.
Именно по этой причине Валерия Ивановна не научилась любить детей. Её суровая натура никак не могла допустить возможности того, что в её доме вдруг появятся эти неконтролируемые создания. Дети, бесцеремонно сбивающие все графики и вносящие хаос в расписание завтрашнего дня. Нечто, поведение чего нельзя спрогнозировать и рассчитать.
«Неправильно! — Валерия Ивановна продолжала мысленно ворчать, всё ещё бессильно злобствуя на неуспевающую студентку Машу Пеночкину.
— Какое хамское неуважение к науке! Нахалка! Нет, ну надо же, с каким спокойствием девчонка плюёт на учёбу. Ноль порядка. Плюёт на математику! Какая неслыханная наглость! Бардак! Форменное безобразие!» За обедом эмоции, переполняющие Валерию Ивановну, позволили себе немного угомониться. Время на часах внушало женщине уверенность в себе. Она успевала закончить обед в срок, — к трём часам дня, а значит, всё шло отлично. Привычно. Просто замечательно! Один ломтик хлеба, два кусочка сахара, тридцать семь рублей пятьдесят копеек сдачи… Всё под контролем. Абсолютно всё.
Умиротворённая и сытая физически и душевно Валерия Ивановна собиралась ехать домой.
— До свиданья! До встречи! До завтра! — автоматически кивает она головой людям в холле, неся своё тело к выходу. Преподавательский состав тульского политехнического института, в котором Валерия терпеливо проработала почти двадцать лет, уважал её, но единогласно признавал отрицательным персонажем под кодовым названием «тётка со странностями». Ещё бы! За пределами учебной аудитории взгляд Валерии Ивановны был чаще устремлён в пол, нежели в лица, а губы непрестанно шевелились в немом зачитывании одной ей известных слов. Стоит ли говорить о том, что такое экстравертное проявление, как улыбка, было чрезвычайно редким гостем в грозном образе госпожи Митьковой, а посему лицо её неизменно казалось осунувшимся и серым.
— Я готовилась. Спросите меня ещё что-нибудь! — со слабой надеждой в голосе унижалась студентка. Её по-провинциальному густо намазанные глаза беспокойно бегали по аудитории в поисках помощи.
— Я правда готовилась!
— Всё с Вами понятно, — раздражённо прервала вялую дискуссию преподавательница.
— До свиданья! Не знаю, найду ли я время, чтобы принять у Вас зачёт в пятый раз!
Зачётная книжка шлёпнулась на стол с громким звуком, не сулящим студентке ничего хорошего. Всё тем же мрачным взглядом поверх очков Валерия Ивановна проводила спину девушки в дверях. Она прекрасно знала, что студентка первого курса Маша Пеночкина воспитывает маленького сына и, кажется, живёт без супруга. Однако поблажек в сдаче зачётов и экзаменов заслуженный преподаватель высшей математики тульского политехнического института Валерия Ивановна Митькова не делала никому. «Двадцать минут третьего. Пропускаю обед!» — посмотрев на часы, отметила она с досадой.
Валерия Ивановна всегда ходила на обед ровно в два часа дня. Она очень любила есть каждый день в одно и то же время. Наверное, за долгие годы привыкания к такому распорядку её организм уже походил на механический агрегат по перевариванию пищи, соглашающийся начинать свою работу лишь в момент звона таймера. Валерию Ивановну радовал такой расклад дел. Она уважала точность во всём.
«Вот ведь девчонка, — подстёгиваемая чувством голода, брюзжала про себя Валерия Ивановна, торопливо семеня в сторону институтского кафетерия.
— Девятнадцать лет, а уже мамаша! К зачёту у неё нету времени подготовиться. Конечно, нету! Соплячка такая, а уже туда же. Неправильно. Не-пра-виль-но!».
У Валерии Ивановны не было детей. За её неполные сорок четыре года она ни разу не обнаружила у себя ни малейшего признака проявления материнского инстинкта. Так было не потому, что она являла собой какое-то природное недоразумение с атрофированным инстинктом продолжения рода. Вовсе нет! Просто Валерия Ивановна действительно очень сильно любила порядок. Именно поэтому она стала преподавателем высшей математики.
С самого детства Валерия Митькова увлекалась цифрами. Решение задач успокаивало её. В комнате маленькой Лерочки всегда была чистота. Книги и журналы были расставлены на полке строго по алфавиту, немногочисленные игрушки выстроены по росту, а кубики разложены по цветам. Валерия не терпела беспорядка! Так она и росла. Её мозг постоянно совершал сотни математических вычислений и запоминал огромные последовательности цифр. Номер автобуса, время начала работы дворника у дома, количество движений зубной щёткой перед сном, — Лера не могла представить, как может существовать жизнь, если хоть что-то в ней, ну хоть самая малейшая малость, вдруг выйдет за пределы точного математического контроля.
Именно по этой причине Валерия Ивановна не научилась любить детей. Её суровая натура никак не могла допустить возможности того, что в её доме вдруг появятся эти неконтролируемые создания. Дети, бесцеремонно сбивающие все графики и вносящие хаос в расписание завтрашнего дня. Нечто, поведение чего нельзя спрогнозировать и рассчитать.
«Неправильно! — Валерия Ивановна продолжала мысленно ворчать, всё ещё бессильно злобствуя на неуспевающую студентку Машу Пеночкину.
— Какое хамское неуважение к науке! Нахалка! Нет, ну надо же, с каким спокойствием девчонка плюёт на учёбу. Ноль порядка. Плюёт на математику! Какая неслыханная наглость! Бардак! Форменное безобразие!» За обедом эмоции, переполняющие Валерию Ивановну, позволили себе немного угомониться. Время на часах внушало женщине уверенность в себе. Она успевала закончить обед в срок, — к трём часам дня, а значит, всё шло отлично. Привычно. Просто замечательно! Один ломтик хлеба, два кусочка сахара, тридцать семь рублей пятьдесят копеек сдачи… Всё под контролем. Абсолютно всё.
Умиротворённая и сытая физически и душевно Валерия Ивановна собиралась ехать домой.
— До свиданья! До встречи! До завтра! — автоматически кивает она головой людям в холле, неся своё тело к выходу. Преподавательский состав тульского политехнического института, в котором Валерия терпеливо проработала почти двадцать лет, уважал её, но единогласно признавал отрицательным персонажем под кодовым названием «тётка со странностями». Ещё бы! За пределами учебной аудитории взгляд Валерии Ивановны был чаще устремлён в пол, нежели в лица, а губы непрестанно шевелились в немом зачитывании одной ей известных слов. Стоит ли говорить о том, что такое экстравертное проявление, как улыбка, было чрезвычайно редким гостем в грозном образе госпожи Митьковой, а посему лицо её неизменно казалось осунувшимся и серым.
Страница
1 из 6
1 из 6
