А был ли убийца?

Бар — плохо освещенное помещение на пять столиков и стойка, с выстроившимися перед ней высокими стульями без спинок. Стены заведения, когда-то оклеенные уютными бархатно-синими обоями, теперь покрылись налетом табачного дыма и в углах превратились в дряблые лоскуты. Два окна по сторонам простой, но крепкой деревянной двери, просто молили, чтобы их, наконец, вымыли.

Должно быть, вид у Родиона был настолько измученным, что бармен брезгливо сморщился и развернулся к полке с разнообразнейшими напитками. Вяземову это не понравилось: он давным-давно привык к тому, что мужчины смотрели на него с тихим трепетом, как на самого удачливого журналиста в Москве, а девушки валились с ног, как только он появлялся на горизонте.

Посетители вымерли, подобно динозаврам-алкоголикам. Попахивало прокисшим пивом, но все равно Родион почувствовал себя уютно. По сравнению с сентябрьской грязью на улице, ветром, смешанным с изморозью, бар казался райским уголком.

В зеркале, за разномастными бутылками и баночками, отражался слегка небритый, немного растрепанный мужчина лет так тридцати. Голубые глаза по-прежнему отливали льдом, за что хозяин и получил прозвище, за спиной конечно, Айс.

Вяземов вытащил сторублевую купюру и помахал ею так, чтобы бармен увидел отражение банкноты в зеркале. Паренек, отчаянно подражающий солисту группы «Пейн», мигом развернулся к посетителю и по-лакейски наклонился над стойкой:

— Чего желаете?

— Самого лучшего коньяка.

— Родион не привык себе отказывать, тем более что работа в «Криминальной Москве» давала прекрасную возможность шикануть. Бармен, старательно смахивая длинные волосы со лба, плеснул в пыльный стакан коричневатой жидкости. То, что должно было быть «Армянским», на поверку оказалось левым, воняющим керосином, пойлом. Родион отхлебнул коньяка, брезгливо сморщился и достал пачку «Голуаз», которые друг специально привозил из Франции.

— Как там тебя?

— Александр, — ответил бармен и кривенько улыбнулся. Родион прикурил сигарету и со вкусом затянулся.

— Ты, Александр, хочешь заработать? — спросил Вяземов и выпустил струю дыма в потолок, где голые почерневшие стропила склеились древней паутиной.

Бармен с готовностью подался вперед. Кривая улыбка-ухмылка не слезала с лица.

— Я тебе даю еще две таких приятно хрустящих бумажки, а ты выкладываешь все, о чем тут шептались последние два дня.

— Как можно спокойней сказал Вяземов. Затем он вытащил из кожаного бумажника «Гуччи» две сотни и положил под стакан с отвратительным коньяком. В стену ударился порыв ветра. Глаза парня алчно загорелись. Он несколько секунд не отрываясь, смотрел на деньги, а затем, запинаясь, заговорил:

— Ну… Здесь гудят об убийстве Мишки и Ромы… Идет слушок, что они были гомиками, — бармен наклонился к Родиону и перешел на шепот, — и только за Тем-Самым поперлись ночью через лес в соседнюю деревню. Мать Мишки, по-моему, все узнала и выгнала из дому… Родион вспомнил фотографию двух обнаженных истерзанных тел. Ничего человеческого в них не осталось: две окровавленные туши с конечностями, висящими на одних сухожилиях. Тошнота подкралась к горлу: довольно привычное чувство за последние три месяца. Он поспешно затянулся.

— … Ну… Говорят, что дело совсем не чисто… Говорят, что человеку такое не под силу… Нашла мертвеца бабка Клава, она за грибами пошла часов в шесть. И сразу на опушке наткнулась на них… — Подробнее.

— Ну… Говорят, что там были не то волчьи, не то медвежьи следы — никто толком не разобрал. Чертовщина какая-то!

Скрипнула дверь бара, и послышались тяжелые шаги. Опережая вошедшего, налетел промозглый ветер. Волосы Александра затрепетали, словно шторы у распахнутого окна. Бармен поднял глаза на гостя и запнулся. Лицо стремительно побледнело, пока он не стал похож на живого трупа. Парень быстро схватил стакан с купюрами и исчез в подсобке. Заинтригованный Родион с интересом посмотрел на подсевшего рядом мужчину. На брезентовом плаще блестели подсыхающие ручейки дождевой влаги. Незнакомец вытащил пачку « Sobranie» и ловко выудил темно-зеленную сигарету. Затем из недр огромного кармана вытащил дорогую «Zippo». Мужчина небрежно прикурил, щелкнул крышкой зажигалки и глубоко затянулся — над стойкой поплыл ароматный дымок. Родион удивленно приподнял бровь: такой шик весьма и весьма необычен для человека в старом брезентовом плаще и заляпанных грязью и хвоей кирзовых сапогах. Густые черные волосы странного гостя плавно переходили в бороду, скрывающую почти что половину лица и топорщащуюся в стороны. Ярко зеленные, живущие своей, загадочной жизнью глаза блестели в тусклом свете пыльной бра. Насколько мог судить Вяземов, пред ним сидел довольно обеспеченный лесник. А значит, сегодня Госпожа Удача на стороне Родиона: именно из уст лесника и нужно услышать эту историю с двойным убийством, ведь только он может безошибочно определить, чьи следы были возле трупов.