Некрофилическое пиршество сюрреалистической жизни богов

Все началось с ногтя на мизинце. Инфекция в считанные часы распространилась по руке, разошлась к голове и ноге. Я не знал что делать, просто сидел рядом с лежащей на кровати любимой и смотрел как болезнь уничтожала тело: высушивала, сжирала мясо, превращая кожу в смятую черную ткань.

Галине так больно, что она не в состоянии разжать губы: не может ничего сообщить: что болит, каково самочувствие, хочется есть, пить или спать. Остается только утирать слезы и смотреть на медленную смерть жены: изящная рука превращается в тонкую палочку, обтянутую кожей, крепкая, налитая силой, левая грудь с аккуратным соском становится детской шапочкой для плавания, увенчанной черненькой пипочкой. Отворачиваюсь, дабы не видеть метаморфоз лица, превращающих прекрасный лик в растоптанную картонную коробку.

Один глаз Галины безостановочно вращается, будто ища спасения, другой застывает, становясь похожим на стеклянный. Не понимая зачем, раздвигаю веки левого — умирающего — и провожу острием бритвы, смотрю как глаз вытекает, смачивая сухую кожу лица.

В этот момент распространение инфекции прекратилось.

После, уже отойдя от шока, мы придумали легенду: нужно отдать что-то болезни, дабы остановить распространение заражения, — и хорошо, что это оказался только глаз.

В следующий раз сразу начнем по одному отрубать пальцы.

Сейчас Галина смотрит на меня двумя глазами: настоящим и искусственным: маленьким деревянным «яйцом» раскрашенным цветами радуги, веером расходящихся от центра «попки»: очень красиво.

Стоит сказать: болезнь поразила жену в первый день появления Гриба. Он вырастает каждое утро ровно в 8 часов 15 минут 30 секунд.

Незадолго до этого в небе появляется военный самолет, оглушающий окрестности ревом двигателей. Перед тем, как практически исчезнуть из поля видимости, бомбардировщик сбрасывает фаллический предмет, опускающийся на парашюте.

За горами уже широко раздвинув ноги расположилась Атомная Леди. Она лежит на постаменте, окруженная живыми телами давно умерших Роберта Оппенгеймера и Игоря Курчатова. Белый лебедь крыльями ласкает тело госпожи, клювом покусывая соски. За миг до того как фаллический предмет входит в Атомную Леди, по телу проходит чуть заметная дрожь, глаза закатываются. Атомная полу-бомба-полу-ракета проникает в тело и женщина, изгибаясь и исступленно воя сиреной тревоги, достигает оргазма, выплевывая из себя взрыв.

На заднем крыльце сидим, наблюдая за напоминающими замка стену горами, столб вырастает за ними, на верхушке его цветок распускается лепестками вниз, они заворачиваются, как колбаса, на сковородке жарящаяся — бутон образуется, чуть ниже которого похожий на зажаристую лепешку вырост появляется. Думаем, от него именно Свет идет и День наступает.

Смотря на вырастающий столб, ощущаешь себя попавшим в сказку.

Тень, отбрасываемая Грибом, отстоит от нашего дома на сто двадцать шесть шагов. Все крепче сжимая переплетенные пальцы, наблюдаем, как по песку ползет черный силуэт.

Это происходит после того как Свет отвоевал пространство у Тьмы, иначе просто Тень не оказалась бы видимой.

Каждое утро ровно в 8:15:30, каждый раз ровно на сто двадцать шесть шагов от нас.

Очень пугающе завораживающее и красивое зрелище.

Хорошее зрелище.

Идем к краю тени, каждый шаг слышится ударом колокола.

Вот тогда, на второй день, Галина удивленно сказала: «Гриб — первое, что отбрасывает черный силуэт, полностью повторяющий очертания предмета». Поразившись заумности фразы, так же удивленно изрекла: «Тень» и коснулась края очертаний Гриба длинным ногтем мизинца.

Вот тогда, на второй день, зараза чуть не убила жену, навсегда искалечив.

Теперь мы просто стоим перед темной макушкой Гриба, всматриваясь в Тень. Есть что-то зловещее в черном пространстве посреди Света, есть что-то загадочное в темном песке.

Лучше не всматриваться.

Однажды додумался кинуть в Тень обвязанного веревкой осла. Он недолго побрыкался, вздымая песок копытами, упал, пару раз вздохнул и умер.

Ночью, когда Тень ушла, оттащил ослика в дом и, надев перчатки, водрузил под крышку рояля в мастерской.

Как раз именно сейчас перевожу взгляд с улыбающейся Галины на голову ишака. Не знаю почему, но мертвый осел в рояле выглядит крайне вдохновляюще. Перед тем как начать писать какую-либо картину всегда смотрю на животное.

Думаю, оно заражено, поэтому лучше не прикасаться.

Ночью Тень исчезает вместе с Грибом: на утро нет, но появляется каждый новый день. (Даже придумали такую загадку). Куда пропадет Гриб, каким образом исчезает — не могу сказать. Атомную Леди и лебедя придумали, дабы хоть как-то объяснить происходящее. Здесь вообще сложно что-то понять, тем более объяснить.

Лучше не задумываться.

Чуть позже поймете почему.

На кухонном столе постоянно стоит полукруглая деревянная хлебница.