Куриная лапа

Знаю, что жена ждет меня с работы. Ждет и еще на что-то надеется. Мне уже незачем ждать и надеяться не на что. Я знаю: суммы, переведенной сегодня на мой счет, едва хватит на оплату жилья. Переработки и двойная оплата за рабочие выходные снова «перенесены в зачет будущих выплат». В который, — теперь уже получается, третий, — раз. Все деньги, вырученные нами на монтаже, они опять пустили на закупку материалов.

Битком набитый автобус подкатил к остановке. Это был не мой маршрут. Двери распахнулись, и из него горохом посыпались потные и сердитые пассажиры.

— Можно присесть, браток? — хрипловатый голос оторвал от печальных раздумий.

Щуплый мужичок среднего роста в грязных джинсах и застиранной велюровой рубахе серого цвета стягивал с плеча тяжелую спортивную сумку, намереваясь примоститься рядом.

— Садись, — пожал я плечами. Места на тумбе было, хоть отбавляй. Таких, как мы с ним, худых да «поджарых», вокруг чугунной крышки с рифленым верхом могло уместиться человек шесть.

— Ф-фу! Устал, как ишак! — Сказал он и опустился рядом.

— Тяжелая, падла.

Автобус до конца выдохнул всех прибывших и теперь втягивал отбывающих.

— Извини, браток, сигареты не найдется? — вновь обнаружил себя мой сосед по временному пристанищу.

Я достал пачку и молча протянул ему. Разговаривать не хотелось.

— Можно прикурить? — смущаясь произнес он, — А то у меня спички кончились. А идти — это ж аж через дорогу… — Да, ладно, — перебил я его, — на, прикури. Чего сразу объясняться?

— Да ты не обращай внимания, — все тем же виноватым тоном проговорил он, суетливо прикуривая, — у меня щас в жизни такой бардак творится — дурдом!

— У кого не бардак… — Не-е, не скажи! Бардак бардаку рознь! — С жаром возразил он, поспешно выдохнул дым, после чего тревожно огляделся и спросил в упор:

— Ты выпить хочешь?

Я даже поперхнулся от такого предложения. Не желая дожидаться возражений, мужик тут же полез в свою сумку с такими словами:

— У меня есть! У меня тут всё есть: и стакан, и закуска. Вот, вино! — Он извлек на свет емкость зеленого стекла, по виду продукт очень качественный.

— Всё, смотри — рубашки, брюки. Всё имущество свое таскаю с собой. Всё, что имею.

Он перечислял торопливо, меж делом извлекая из сумки атрибуты выпивки — стаканы, упакованные в целлофан огурцы и колбасную нарезку. Похоже мужику сейчас позарез нужен был собеседник, подвернулся я, и он боялся меня упустить. Все мои предложения оставить хлопоты и уверения, что пить с ним не я буду, он пропускал мимо ушей.

— Ты не подумай, что я бичара какой-то! у меня и квартира есть, и жена. Только не живем мы сейчас с нею вместе.

Теплый ветерок, прошелестел в листве, поднял с земли пестрый мусор и перенес его ближе к остановке. Еще один автобус подошел, за ним следующий. Я, наконец, догадался — на моём маршруте плановый часовой перерыв — такая вот незадача.

Я поглядел на мужика. Отогнав от лица вездесущую мошкару, он протянул мне наполненный стакан. Штопор с пробкой, пробуравленной насквозь, уже лежал поверх сумки. Рядом расположились вскрытые упаковки с закуской и треть буханки белого хлеба.

— Держи! — сказал он и моргнул, — За знакомство.

В принципе, повод выпить за чужой счет сегодня у меня был. Можно было им воспользоваться. Я отставил в сторону пустую пивную бутылку и кивнул, согласился.

— Знаешь, что? — Спросил Паша минут через двадцать, видимо посчитав, что я уже достиг того состояния, в коем, мягко говоря, не столь критично относишься к историям, мало походящим на правду.

— А вот, скажи мне, Санёк: вот ты, лично, веришь в колдовство? — Он наклонился и заглянул мне в глаза.

— В колдовство ты веришь?

— В колдовство? — Рассеянно ответил я и пожал плечами.

— Не знаю. Не сталкивался.

К этому моменту он уже порядком ввел меня в курс своих семейных проблем. Около года назад, жена ушла от него. И тому виной явилось непрестанное влияние зловредной тёщи Галины Ивановны. Относясь к зятю с самого начала предвзято (как считал он) эта женщина, наконец, добилась своего. Уговорила дочь выгнать «пропивашку» Пашу, и найти себе другого — настоящего мужика: чтобы не пил, деньги нес в дом и мог бы стать достойным отцом пятилетнему сынишке.

Однако просто выгнать Пашу из дома было не так-то просто. В отличие от мальчика, который достался жене Надежде в нагрузку от предыдущего брака, двухкомнатная была оформлена на него. А это обстоятельство требовало, минимум, равноценного размена с огромной доплатой соответственно. Что впрочем, мало смутило деятельную тёщу. По претворению своих планов в жизнь та развернула целую кампанию. Она носилась по канцеляриям, настраивала соседей против бывшего зятя. А когда навещала его, то стремилась деморализовать. Живо и с юморком вещал мне Паша о своих несчастьях, пока не дошел до этого места своей истории.