Мухобой

Могучий силуэт закрыл солнце, навис над головой.

— Привет! — рявкнул бандит.

— Я Демон!

Его связали по рукам и ногам, бросили в грязный кузов грузовика.

— «Сколько их? Пять, шесть? — Скрябин приподнял голову, попытался что-нибудь разглядеть.

— Да, братец! Спишут тебя сегодня в убыль и все дела».

Он бессильно уткнулся лицом в ржавое железо и затих. Машину трясло, чадила выхлопная труба. Лежать в бронежилете на солнцепёке было невыносимо, но просить о пощаде в его положении означало мучительную смерть.

— «Мужества во мне меньше чем у последнего салаги, — подумал он.

— То-то подонки повеселятся».

Грузовик повернул и остановился в каком-то переулки. Благодатная тень от домов, гудящий сквозняк между бетонными коробками небоскрёбов. Скрябин жадно потянул носом и с облегчением перевернулся на спину. Он увидел разбитые стёкла в окнах, рваные выцветшие занавески и голубей на отливах. Вытягивая шеи, птицы с интересом поглядывали на грузовик.

— Отвыкли! — прошептал Скрябин.

— Без людей вам лучше.

— Выгружайте придурка, — послышался голос Демона.

— И тащите его в загон.

В кузов запрыгнули двое крепышей. Один приблизился к Борьке и саданул ногой по рёбрам.

— Врежь ему ещё! — оскалился другой.

— Пусть гад мучается. Эти сволочи, прикончили моего дружка. Прямо в глаз попали.

Скрябин застонал, сжался в комок и замер. Его бросили в тёмный сырой подвал. Пахло плесенью, каким-то гнильём.

— Не рыпайся! — рявкнул бандит.

— Если знаешь как молиться. Молись!

Подонок хрипло рассмеялся и с лязгом закрыл железную дверь.

— Уроды, — прошептал Скрябин.

— Лучше бы сразу прикончили.

Приятная прохлада охватила разгорячённое измученное тело, и Борька погрузился в странное состояние. Он не спал, но и не бодрствовал. До слуха доносились голоса, где-то завывали собаки и долбили по бетону. Сопротивляться больше не хотелось, не хотелось двигаться и думать. Исчез даже страх.

Кто-то ущипнул за ладонь и цепляясь за рукав куртки полез по руке к плечу.

— «Крыса! — промелькнуло в голове.

— Видел я этих крыс. Здоровенные как кошка».

От ужаса Скрябин вскрикнул и, извиваясь, отполз к противоположной стене.

— Мерзкая тварь, — рявкнул Борька.

— Пошла прочь.

Крыса была не одна, ещё несколько зверьков бесстрашно ползали в углу. С глухим перестуком, они таскали по полу обмотанные тряпками кости.

— Чёрт! — вырвалось у Скрябина.

— Это же человеческие… Борька в отчаянии застонал, от бессилия стиснул зубы. Он с трудом вывернул руку и дотянулся до узла. Но умелец, который его затянул, хорошо знал своё дело и развязать узел не получилось.

— Вляпался! — проговорил Борька.

— Теперь точно!

Громыхнула дверь. Кто-то направил прямо в глаза луч фонаря. Скрябин зажмурился, в ожидании замер.

— Скверное место, — процедил знакомый уже голос.

— Знал бы ты, сколько ваших здесь ждало своего часа.

Демон переступил через порог, подошёл ближе. Следом вошёл сутулый верзила.

— Бояться бессмысленно, — заметил Демон.

— Всё равно итог один. И у меня, и у тебя.

Бандит наклонился с улыбкой на губах посмотрел в глаза. Загорелый, давно небритый. Кожа лица посечена, словно шрапнелью. Он напоминал дикого зверя, который прятался за личиной человека.

— Страх туманит разум, — добавил Демон.

— Но у тебя есть шанс.

Он многозначительно покачал головой и вышел из комнаты.

— Сейчас развяжу, — проговорил сутулый.

— Если начнёшь дёргаться, сломаю руку.

Припекало солнце. Слабенький пылевой вихрь спиралью закручивал на тротуаре сухие прошлогодние листья. О головорезах Демона, Борька слышал от одного ветерана, теперь мог собственными глазами, увидеть какой силой в городе обладал этот вооружённый сброд. Сотни две бойцов толклись в тени домов. Некоторые смеялись, другие выкрикивали ругательства.

Борька поёжился, с трудом подавил нервную дрожь.

— Жизнь странная штука, — заметил Демон.

— У почтальона нелёгкая работёнка. И мог ли я подумать, что однажды эти улицы будут принадлежать мне.

— Ты был почтальоном? — усмехнулся Скрябин.

— И как же дошёл до такой жизни?

Демон криво улыбнулся и кивнул на облезлое здание впереди.

— Я не смог выбраться из города потому что на кордоне ваши медики признали меня инфицированным. Оставалось только приспособиться к новым условиям. Когда мир погиб, я испугался, что сдохну вместе с ним. Я спрятался в том доме и сидел неделю, а потом вдруг понял — что мир не погиб, он просто обновился и сорвал ненужную шелуху.

Он вытащил из-за пояса пистолет и покрутил им перед носом Борьки.