Пожалейте меня живым

Вот плюсом два: ободрать с ног ботинок о ботинок и оставить их на расстоянии шага обтекать на пол серой талой водой с частицами золы. Откуда вообще зола в городе? Впрочем, и на том спасибо. А то ковыляй по льду от гаража до дома. Уходишь темно, приходишь темно… Неперевод часов из края в край.

Для людей это не очень-то хорошо.

Усмехнулся, повесил в шкаф куртку. Сложил шарф — на место. Переодеваться в домашнее не стал. Ослабил виндзорскую удавку на шее и поставил в микроволновку два последних куска мяса по-французски.

Бесшумно возник Базиль, отслеживая каждое движение безразличными рыжими глазами. Надо задать скотине корм… В последнее время человек много думал об этом моменте. Как лучше поступить. Яд? Но тот, который убивает быстро и безболезненно, недоступен. Да и насколько быстро и безболезненно… Кто пробовал? Удавить или ударить по голове молотком? Собака, пожалуй, доверчиво позволила бы набросить на шею петлю, подпустила к себе. Кот — только под наркозом. Лучше подождать, когда Базиль начнёт есть, и быстро, зайдя со спины, перерезать горло ножом.

Но сейчас (время Икс час Че) человек смотрел на толстую шею чавкающего кота, просвечивающие розовым уши и… какой нож?

— Прости, Баз, придётся тебе без меня. Не удался акт милосердия, прирученный мною комок меха.

В конце концов, есть на улице полоумные, вечные какие-то бабульки, кормящие кошек. Варят чего-то и выносят в кастрюльках. Не пропадёт.

Что ещё?

Открыть окно. Чуть-чуть, чтобы кот смог уйти. Насыпать оставшийся корм.

Миски не хватило, и человек высыпал корм на пол. Воды налил побольше. На время акклиматизации достаточно.

Сходить в туалет. Как мама говорила, «на дорожку».

Неужели всё? Да.

Достать зелёный полупрозрачный мусорный пакет (хотел чёрный, но тот грубый, плотно не завяжешь, и потом зелёный — цвет надежды), старую, советских ещё времён синюю изоленту и наручники с ярко-красным ворсом внутри (память об Аньке, она, сучка, была бы довольна). Сесть на пол рядом со стеной, там, где труба отопления переходит в гармошку. Надеть на голову пакет, замотать как можно плотнее у шеи изолентой. Быстро, пока не передумал. Пока вообще ни о чём не думать! Тут же защёлкнуть «браслет» на одной руке, завести обе за спину, закинуть цепочку за батарею, защёлкнуть второй «браслет».

Ждать.

Из открытого окна тянуло по полу холодком. Сквозь пакет можно было видеть цветные пятна. Тёмные, светлые. Слышалось напряженное дыхание. Уши от него заложило в два счёта… А воздух, кажется, всё-таки проникал. Придется пожить чуть дольше.

Вот теперь можно и подумать, но уже не хочется. Хорошо бы забить голову чем-то хорошо знакомым. Ритмичным.

— Однажды в студёную зимнюю пору… однажды»… — Да ну тебя. Пресно. Наверняка мужик убил себя из страха. А уж если оговорилась про темноту, то рассказ не без вампиров. Кот лишний. А вот подробности — хорошо. Только ни фига не правдоподобно.

И Лёша подмигнул.

— Ты не прав. Разумеется, убивал этот самый Базиль, и смерть джентльмена глупа и бессмысленна, — Коля подлил в стакан и сел на место.

— Мне больше понравилась Наташкина история. Где мужик заказал ведьме избавить его от зануды-жены, а потомственная колдунья билась-билась, ничего у неё не вышло, пришлось убить мужика, чтобы соблюсти контракт. Репутация, так сказать.

— Да ну вас обоих, — Катя обиженно зыркнула снизу вверх, — смерть им бессмысленна. Можно подумать, в жизни полно смысла.

— Ну, можно сравнить… А вообще про смысл я молчал. Это всё Колька.

— Во всём не больше смысла, чем в рассказах ужастиков у костра. Не слушай его, Катька. Вон какую историю сплела. Э. А. По в шоке.

— Точно, — заржал Коля, — в шоке! Причём в полном.

И легко уклонился сразу от двух снарядов: Лёшиной пластиковой бутылки и Катиной палки. Катя хоть и была девушкой серьёзной, но критики не любила.

— И вообще по закону жанра мы должны быть перебиты каким-нибудь недопонятым уродом, — заметила, — по крайней мере, он мог бы попробовать… Подождали. Помолчали. Ничего.

— Ну что ж, — потянулась Ирина.

— Ещё по одной?

— А у тебя есть история? — поинтересовалась Наташа.

— О! Я думала ты спишь.

— Чуть-чуть, — Ната смущённо блеснула зубами.

— Есть. И после неё, — Ирка понизила голос, — ты не уснёшь без любимого медвежонка под мышкой.

Коля бухнулся на колени:

— Нет, не рассказывай, умоляю! А то придётся потом тащиться в лес, медвежонка ей искать. А где мы его найдём в три часа ночи?

И немедля схлопотал-таки оплеуху.

— Нежная ты у меня, — пожаловался, потирая ушиб, — ласковая.

— Не хотите — не надо. Пойду, нацежу пару капель, — Ирина пошла к палатке на краю лагеря.

— Да тут ещё есть, — Катя потрясла курдючком.