Добавить в моё избранное
17 мин, 0 сек 3518
Она была жива. Зрачки двигались, изо рта шел сдавленный стон. Ученый продевал свою правую ногу в правую ногу Роуз, когда Кэтлин сорвалась на крик.
И побежала.
Девушка ни на что не надеялась — она просто хотела убраться подальше. Коридоры, казалось, обрели голосовые связки и завопили голосом Роуз — и вопль этот преследовал Кэтлин до тех пор, пока ноги не принесли ее к деревянной двери. Точно такая же стала для подруг пропуском в ад. Может, эта приведет в рай?
Кэтлин обхватила ручку и замерла. А как же Роуз? Что с ней станет?
Девушка хорошо помнила инцидент десятилетней давности. Роуз опубликовала статью о перспективном ученом, мельком упомянув о его секретном проекте — мол, «удалось выяснить»… Как подруга старой журналистки, Кэтлин хорошо знала обстоятельства того интервью. Альберт не хотел упоминать о новой задумке, но пара слов, оброненные после секса, оказались ключевыми. Ведущие корпорации тут же присвоили проект себе. В итоге талантливзый генетик остался с носом и, как считалось, поселился в лесу, прекратив всякую ученую деятельность. Насколько знала Кэтлин, разработка ученого оказалась бесполезной — корпорации прекратили над ней трудиться спустя месяц безуспешных попыток. Альберт все-таки скрыл от Роуз какую-то деталь. Или недоговорил.
Но, вопреки всему, все эти десять лет он готовил план мести: строил подземный комплекс, проводил опыты. Девушка наконец вспомнила загадочные исчезновения людей — каждый из них был хорошо знаком Роуз, и теперь Кэтлин поняла, почему: нетрудно догадаться, где ученый брал материал для своих жутких монстров.
И все это он устроил лишь для того, чтобы спустя годы позвонить Роуз и пригласить к себе для интервью — Альберт Ньюмайнд вернулся в науку. Человек, возомнивший себя вершителем судеб, восхитительный пример идеального злопамятства… — Нет, — сказала Кэтлин.
И повернула резную ручку.
Квадратное помещение заливали яркие солнечные лучи — ползали по стенам, растекались на скользком полу. По сравнению с бледным освещением подземного комплекса этот гараж действительно казался проблеском рая. В центре, словно музейный экспонат, сверкала «Мазда» старой журналистки Роуз Иммортер. Далеко вверху виднелись кроны деревьев, сквозь них просвечивало полуденное солнце — из-за этого помещение напоминало гигантский колодец.
Пол дрогнул и стал медленно подниматься. Кэтлин поспешила забраться в автомобиль. В салоне было прохладно и пахло персиками. Только чуть заметная влажность сидений и спертый воздух говорили о том, что машина побывала под водой. Воистину чудесен технический прогресс!
Ключи оказались на месте.
Что ж, пора возвращаться домой.
Одновременно с двигателем заработала и магнитола. Несмотря на то, что радио вновь транслировало какую-то отвратительную песню, Кэтлин не стала его выключать. Легкомысленный мотивчик до странного органично вписался в гробовую тишину гаража.
— Прости, что прерываю эту замечательную музыку, — сказало радио знакомым голосом, и Кэтлин выронила ключи, — но я вынуждена тебя огорчить. У тебя был выбор — остаться или бежать… Сказать по правде, ты выбрала не лучший вариант.
С заднего сиденья послышался шорох. Кэтлин затаила дыхание, не решаясь повернуться. Да что за?
— Знаешь, ты мне нравилась. Честно. Ты не такая, как я — ты лучше. И ты смогла бы спастись — видишь, какой механизм Альберт для тебя отгрохал? Гуманист… — Магнитола вздохнула.
— Но все-таки ты ушла… сбежала как дворовой пес. Ты завидовала мне, не так ли? Завидовала, я видела это. Ну, это не удивительно — за мной ухаживало столько кобелей… Я все понимаю. Более того — я тебя не осуждаю. Просто за все нужно платить, Кэт.
Двери щелкнули замками, на девушку навалилось что-то тяжелое и неуклюжее. Кэтлин попыталась вырваться, но места для маневра не осталось. Она почувствовала, как под юбку забирается что-то теплое, вспомнила слова Ньюмайнда насчет того, кем он хотел стать, и закричала, брызжа слюной на магнитолу:
— Оставь меня! Оставь!
— Не могу… прости. Знакомься, когда-то этого парня звали Энрике. Он все хвастался своим членом в четверть метра, ха… Славный малый. Мне очень жаль, Кэт, но он будет трахать тебя всю оставшуюся жизнь. Не этого ли ты хотела?
Автомобиль замер на полпути к свободе. Створки люка медленно сошлись, оставив солнце снаружи — оно нагреет металлическую крышку гаража и попытается проникнуть внутрь, и захочет утешить несчастную девушку своим теплом, и обнять, и приласкать… Но деревья не желают слышать крик боли.
И побежала.
Девушка ни на что не надеялась — она просто хотела убраться подальше. Коридоры, казалось, обрели голосовые связки и завопили голосом Роуз — и вопль этот преследовал Кэтлин до тех пор, пока ноги не принесли ее к деревянной двери. Точно такая же стала для подруг пропуском в ад. Может, эта приведет в рай?
Кэтлин обхватила ручку и замерла. А как же Роуз? Что с ней станет?
Девушка хорошо помнила инцидент десятилетней давности. Роуз опубликовала статью о перспективном ученом, мельком упомянув о его секретном проекте — мол, «удалось выяснить»… Как подруга старой журналистки, Кэтлин хорошо знала обстоятельства того интервью. Альберт не хотел упоминать о новой задумке, но пара слов, оброненные после секса, оказались ключевыми. Ведущие корпорации тут же присвоили проект себе. В итоге талантливзый генетик остался с носом и, как считалось, поселился в лесу, прекратив всякую ученую деятельность. Насколько знала Кэтлин, разработка ученого оказалась бесполезной — корпорации прекратили над ней трудиться спустя месяц безуспешных попыток. Альберт все-таки скрыл от Роуз какую-то деталь. Или недоговорил.
Но, вопреки всему, все эти десять лет он готовил план мести: строил подземный комплекс, проводил опыты. Девушка наконец вспомнила загадочные исчезновения людей — каждый из них был хорошо знаком Роуз, и теперь Кэтлин поняла, почему: нетрудно догадаться, где ученый брал материал для своих жутких монстров.
И все это он устроил лишь для того, чтобы спустя годы позвонить Роуз и пригласить к себе для интервью — Альберт Ньюмайнд вернулся в науку. Человек, возомнивший себя вершителем судеб, восхитительный пример идеального злопамятства… — Нет, — сказала Кэтлин.
И повернула резную ручку.
Квадратное помещение заливали яркие солнечные лучи — ползали по стенам, растекались на скользком полу. По сравнению с бледным освещением подземного комплекса этот гараж действительно казался проблеском рая. В центре, словно музейный экспонат, сверкала «Мазда» старой журналистки Роуз Иммортер. Далеко вверху виднелись кроны деревьев, сквозь них просвечивало полуденное солнце — из-за этого помещение напоминало гигантский колодец.
Пол дрогнул и стал медленно подниматься. Кэтлин поспешила забраться в автомобиль. В салоне было прохладно и пахло персиками. Только чуть заметная влажность сидений и спертый воздух говорили о том, что машина побывала под водой. Воистину чудесен технический прогресс!
Ключи оказались на месте.
Что ж, пора возвращаться домой.
Одновременно с двигателем заработала и магнитола. Несмотря на то, что радио вновь транслировало какую-то отвратительную песню, Кэтлин не стала его выключать. Легкомысленный мотивчик до странного органично вписался в гробовую тишину гаража.
— Прости, что прерываю эту замечательную музыку, — сказало радио знакомым голосом, и Кэтлин выронила ключи, — но я вынуждена тебя огорчить. У тебя был выбор — остаться или бежать… Сказать по правде, ты выбрала не лучший вариант.
С заднего сиденья послышался шорох. Кэтлин затаила дыхание, не решаясь повернуться. Да что за?
— Знаешь, ты мне нравилась. Честно. Ты не такая, как я — ты лучше. И ты смогла бы спастись — видишь, какой механизм Альберт для тебя отгрохал? Гуманист… — Магнитола вздохнула.
— Но все-таки ты ушла… сбежала как дворовой пес. Ты завидовала мне, не так ли? Завидовала, я видела это. Ну, это не удивительно — за мной ухаживало столько кобелей… Я все понимаю. Более того — я тебя не осуждаю. Просто за все нужно платить, Кэт.
Двери щелкнули замками, на девушку навалилось что-то тяжелое и неуклюжее. Кэтлин попыталась вырваться, но места для маневра не осталось. Она почувствовала, как под юбку забирается что-то теплое, вспомнила слова Ньюмайнда насчет того, кем он хотел стать, и закричала, брызжа слюной на магнитолу:
— Оставь меня! Оставь!
— Не могу… прости. Знакомься, когда-то этого парня звали Энрике. Он все хвастался своим членом в четверть метра, ха… Славный малый. Мне очень жаль, Кэт, но он будет трахать тебя всю оставшуюся жизнь. Не этого ли ты хотела?
Автомобиль замер на полпути к свободе. Створки люка медленно сошлись, оставив солнце снаружи — оно нагреет металлическую крышку гаража и попытается проникнуть внутрь, и захочет утешить несчастную девушку своим теплом, и обнять, и приласкать… Но деревья не желают слышать крик боли.
Страница
5 из 5
5 из 5
