Добавить в моё избранное
17 мин, 52 сек 12776
Долгий проход по знакомым коридорам сопровождался натянутым молчанием. Сверкающий камень я взял с собой. Будто он был способен привести меня к сотням подобных и обогатить до конца жизни. Хотя в его ценности я все еще не был уверен. Мною лишь чувствовалась непонятная энергия, исходящая от него.
Спустя какое-то время нам пришлось остановиться и достать из рюкзаков каску и светильник. К счастью, работал он как надо. Я не спрашивал Андрея, как это добро оказалось у него.
Спустившись по лестнице, мы продолжили путь через кромешную темноту. Звуки внешнего мира теперь исчезли абсолютно. С тьмой боролся лишь яркий луч светильника да слабый фонарик в руках у Андрея. Хорошо, что дорогу к шахте мы знали как свои пять пальцев. Потеряться тут было проще простого.
В какой-то момент мой друг несколько раз прокричал имя своего сына. Ему ответило эхо и он, еще сильнее понурившись, продолжал путь молча.
— Никогда не думал, что придется вернуться сюда, — молвил я, как только мы подошли к клети.
Он кивнул и направился к панели управления. Я в это время достал из рюкзака респиратор и самоспасатель. Он некоторое время рассматривал панель, а потом сказал:
— Я и с закрытыми глазами могу все, что нужно сделать.
— Надо было что-то мощнее фонарика захватить. Неизвестно, сколько тебе во тьме придется сидеть, — сказал я.
Он лишь отмахнулся.
Я вошел в клеть и посмотрел на него. Его лицо снова приободрилось — в нём теперь совсем явно виднелась надежда. Он поднял большой палец, я за что-то ухватился и почувствовал, как клеть быстро, с ржавым скрипом спускается на глубины шахты.
В первый раз это было очень непривычное ощущение. Будто едешь на лифте, который стремительно падает вниз. Но привыкнуть можно к чему угодно, даже к быстрому спуску на километровую глубину в небольшой кабине. Клаустрофобией я никогда не страдал, но в тот момент страх не прошел мимо. Только не из боязни закрытого пространства, а потому что я только сейчас осознал, что буду там совсем один. Не с сотнями других рабочих, не со спасательной группой, а лишь наедине с самим собой. Эта мысль словно молотком ударила меня по голове. Сердце быстро застучало, но уже через несколько секунд я смог взять себя в руки. Нечего бояться — там ведь никого нет.
Я вдохнул и выдохнул, еще раз и еще. Стало полегче. И даже звук спускающейся клети успокаивал. Я достал осколок. Посмотрел на него, повертел в руках, сунул обратно в карман.
Клеть замедлила движение. Воздух становился все более спертым. Серые стены и заржавевшие трубы проплывали мимо моего взора. Снова приступ паники и последовавшее за ним успокоение. Я знал, что как только клеть остановиться я буду пребывать наедине с тишиной.
И она остановилась. Я вышел наружу, ступил резиновыми сапогами на пронизанный рельсами бетон. Над моей головой висела надпись желтыми буквами на красном фоне: «Тебя ждут дома».
Я понятия не имел, с чего мне начинать. Возможно, стоит просто осмотреться, пройтись немного дальше. Я ни капли не верил в то, что мне удастся найти его сына.
В ушах стоял настойчивый белый шум. То ли от неуверенности, то ли желая как-то оправдаться перед самим собой, я выкрикнул имя парня. Немного постоял вслушиваясь в эхо, а затем, так и не дождавшись ответа, пошел вперед.
Чуть поодаль стояли электровозы, с помощью которых шахтеров на вагонетках доставляли в дальние забои. Управлять ими я не умел, да и не собирался ехать на большое расстояние. Лишь обойти начало шахты и близлежащие участки. Не было в моей голове мысли, что парень мог убежать далеко. А если и так, то найти его в перипетиях проходов, вентиляций и лав представлялось абсолютно невозможным.
Я прошел чуть дальше и миновал ровные ряды вагонеток, терпеливо дожидавшихся своего часа, который никогда не настанет. Я все чаще не просто осматривался, а целенаправленно смотрел вниз, освещал землю под ногами. Не потому что боялся натолкнуться на труп, а из желания найти еще один похожий осколок… А потом еще. И еще.
Затея с поиском казалась все более глупой — не смог бы он выжить тут неделю. Даже если учесть, что они брали с собой хоть какой-то запас еды и воды, а он по счастливой случайности грамотно ими распорядился, все равно, шансы были практически нулевыми.
Скорее всего, их просто что-то напугало. Какой-нибудь странный звук или вроде того. Здешняя атмосфера явно способствовала самовнушению. Побежали кто куда, парень стукнулся обо что-нибудь головой и уже не поднялся. Или же очнулся, но долго не прожил. Вариантов масса, а итог один — страшная смерть.
Тишина и темнота вселяли страх и в меня.
Спустя какое-то время нам пришлось остановиться и достать из рюкзаков каску и светильник. К счастью, работал он как надо. Я не спрашивал Андрея, как это добро оказалось у него.
Спустившись по лестнице, мы продолжили путь через кромешную темноту. Звуки внешнего мира теперь исчезли абсолютно. С тьмой боролся лишь яркий луч светильника да слабый фонарик в руках у Андрея. Хорошо, что дорогу к шахте мы знали как свои пять пальцев. Потеряться тут было проще простого.
В какой-то момент мой друг несколько раз прокричал имя своего сына. Ему ответило эхо и он, еще сильнее понурившись, продолжал путь молча.
— Никогда не думал, что придется вернуться сюда, — молвил я, как только мы подошли к клети.
Он кивнул и направился к панели управления. Я в это время достал из рюкзака респиратор и самоспасатель. Он некоторое время рассматривал панель, а потом сказал:
— Я и с закрытыми глазами могу все, что нужно сделать.
— Надо было что-то мощнее фонарика захватить. Неизвестно, сколько тебе во тьме придется сидеть, — сказал я.
Он лишь отмахнулся.
Я вошел в клеть и посмотрел на него. Его лицо снова приободрилось — в нём теперь совсем явно виднелась надежда. Он поднял большой палец, я за что-то ухватился и почувствовал, как клеть быстро, с ржавым скрипом спускается на глубины шахты.
В первый раз это было очень непривычное ощущение. Будто едешь на лифте, который стремительно падает вниз. Но привыкнуть можно к чему угодно, даже к быстрому спуску на километровую глубину в небольшой кабине. Клаустрофобией я никогда не страдал, но в тот момент страх не прошел мимо. Только не из боязни закрытого пространства, а потому что я только сейчас осознал, что буду там совсем один. Не с сотнями других рабочих, не со спасательной группой, а лишь наедине с самим собой. Эта мысль словно молотком ударила меня по голове. Сердце быстро застучало, но уже через несколько секунд я смог взять себя в руки. Нечего бояться — там ведь никого нет.
Я вдохнул и выдохнул, еще раз и еще. Стало полегче. И даже звук спускающейся клети успокаивал. Я достал осколок. Посмотрел на него, повертел в руках, сунул обратно в карман.
Клеть замедлила движение. Воздух становился все более спертым. Серые стены и заржавевшие трубы проплывали мимо моего взора. Снова приступ паники и последовавшее за ним успокоение. Я знал, что как только клеть остановиться я буду пребывать наедине с тишиной.
И она остановилась. Я вышел наружу, ступил резиновыми сапогами на пронизанный рельсами бетон. Над моей головой висела надпись желтыми буквами на красном фоне: «Тебя ждут дома».
Я понятия не имел, с чего мне начинать. Возможно, стоит просто осмотреться, пройтись немного дальше. Я ни капли не верил в то, что мне удастся найти его сына.
В ушах стоял настойчивый белый шум. То ли от неуверенности, то ли желая как-то оправдаться перед самим собой, я выкрикнул имя парня. Немного постоял вслушиваясь в эхо, а затем, так и не дождавшись ответа, пошел вперед.
Чуть поодаль стояли электровозы, с помощью которых шахтеров на вагонетках доставляли в дальние забои. Управлять ими я не умел, да и не собирался ехать на большое расстояние. Лишь обойти начало шахты и близлежащие участки. Не было в моей голове мысли, что парень мог убежать далеко. А если и так, то найти его в перипетиях проходов, вентиляций и лав представлялось абсолютно невозможным.
Я прошел чуть дальше и миновал ровные ряды вагонеток, терпеливо дожидавшихся своего часа, который никогда не настанет. Я все чаще не просто осматривался, а целенаправленно смотрел вниз, освещал землю под ногами. Не потому что боялся натолкнуться на труп, а из желания найти еще один похожий осколок… А потом еще. И еще.
Затея с поиском казалась все более глупой — не смог бы он выжить тут неделю. Даже если учесть, что они брали с собой хоть какой-то запас еды и воды, а он по счастливой случайности грамотно ими распорядился, все равно, шансы были практически нулевыми.
Скорее всего, их просто что-то напугало. Какой-нибудь странный звук или вроде того. Здешняя атмосфера явно способствовала самовнушению. Побежали кто куда, парень стукнулся обо что-нибудь головой и уже не поднялся. Или же очнулся, но долго не прожил. Вариантов масса, а итог один — страшная смерть.
Тишина и темнота вселяли страх и в меня.
Страница
3 из 5
3 из 5
