Навь

Неожиданно Денис понял, что цепляется за эти мысли, чтобы заглушить накатывающуюся на него волну ужаса. Подумать только — глубокой ночью он совсем один в таинственном доме, где к писателю-мистику являлись… кто? И что они хотели от него? Что он должен был совершить, чтобы сделать больше какие-то «врата», и что явилось бы людям, соверши он это? Денис поймал себя на том, что неосознанно забрался на диван с ногами. И было уже невозможно понять, клубится ли вокруг тот сырой туман, который он замечал краем глаза еще днем, или пляшут тени, порожденный отсветами печного огня… Звук, похожий на скрежет, теперь повторялся равномерно откуда-то снаружи, и Денис почувствовал, что не может больше его выносить. Должно быть, это ржавые петли неприкрытой двери, ведущей из коридора на веранду? Он, кажется, не прикрыл ее как следует, вот она и скрипит. Денис опустил ноги на пол, и тут же ощутил такой прилив страха, что едва не закричал. Однако он пересилил себя, и пошел к двери в коридор, посвечивая себе фонариком.

Оказавшись в коридоре, он удивился висевшему там отвратительному запаху — вроде бы раньше он его не замечал. Денис внимательно осмотрел дверь на веранду, но она оказалось плотно закрытой, и уж явно не скрипела петлями. Он уже хотел открыть ее и проверить дверь, ведущую на улицу, как вдруг непонятный скрежет донесся из-за спины. Денис обернулся — и обмер.

Точно напротив двери на веранду была расположена ведущая на чердак лестница, образовывавшая с боковой стеною своеобразный треугольник. И в этом треугольнике, в луче фонарика, Денис увидел ЕГО. ОН был весь покрыт слизью, свисавшей с НЕГО, как пыльная паутина, и стекавшей на пол. Огромные глаза навыкате двигались из стороны в сторону, но Денис чувствовал, что ОН не сводит с него взгляда. Длинные когтистые лапы, костлявые, желто-зеленого цвета, были вытянуты вперед и казались непропорционально длинными. Сам ОН постоянно двигал горлом, как будто сглатывал, и это сопровождалось скрежещущим звуком. Очертания ЕГО напоминали жуткую пародию на человека, точнее — на человека, при жизни обладавшего ящероподобными признаками, а потом еще и полежавшего какое-то время в могиле. А во взгляде читалась такая ненависть, какую невозможно даже представить, не столкнувшись с НИМ самолично.

— Господи боже мой! — выдохнул Денис, делая шаг назад и упираясь спиною в дверь на веранду.

— Господи!

Фонарик выпал из его парализованных ужасом рук, но это уже не имело значения, потому что Денис почувствовал, как падает навзничь, словно массивная дверь позади вдруг растворилась в воздухе. Он полетел вниз головой в бесконечный колодец, сопровождаемый громовым хохотом, воем и тенями зеленолицых подземных богов. И падению этому было суждено длиться вечно, потому что это было крайней степенью безумия… То же дрожащее и плачущее существо, которое на следующий день нашли в коридоре «нечистого» дома, разучившееся говорить и позабывшее даже собственное имя, уже не имело ничего общего с тем молодым человеком по имени Денис, который совсем недавно переступил порог старой обители ужаса.