Загнанная жертва

Николай, выключив фары, направил машину к деревне, с целью расспросить дорогу до шоссе, и дальше до города.

— Не мегаполис конечно — буркнул таксист, ища глазами человека — но лучше чем ничего.

Рядом с селеньем горел костер, возле которого была заметна фигура человека. Таксист искал возможность подъехать ближе. Стоящий возле костра человек, заметив автомобиль, следил за ним взглядом. Подъехав как можно ближе, Николай окликнул местного жителя, и тот направился к нему. При приближении человек оказался стариком, по молодецки худощавым и судя по быстроте шагов, достаточно живеньким. Одет он был в черные брюки, серую рубашку, а на голове носил теплую фуражку, из за его спины торчал ствол охотничьего ружья. Выпуклые глаза старика, длинный нос, отвисшая нижняя губа, придавали его лицу выражение удивления.

— Простите — высунул голову из машины Николай — не подскажите, как добраться до города.

— Ты как здесь оказался? — ответил вопросом на вопрос подошедший.

— Я выехал с того леса, я думал так короче… — начал объясняться таксист.

— Где твое оружие? — не дал договорить старик.

— Какое?

— Огнестрельное.

— Зачем оно мне?

— Здесь без оружия не ездят.

— Но в кого мне стрелять?

— Идиот.

— А… — ошеломленный таким ответом, только и сумел сказать Николай.

— Ну так слушай — выпученные, рачьи глаза старика, склонившегося над окном со стороны водительской дверцы, страшно уставились на Николая — вон по той дороге объедешь деревню, за тем по ней же приблизишься к лесу и вдоль леса слева от себя прямо до шоссе. До асфальта километров десять. А теперь послушай меня более внимательно, сынок. Что бы ни случилось, нигде не останавливайся, ни в деревне, ни после нее. И упаси тебя бог вылезти из машины.

— Но что здесь такого?

— Я тебе не просто так б… дь п… жу — разозлился дед, взгляд его стал еще более страшен.

— Давай на х… дави на педаль и п… дуй б… дь от сюда — повысил он голос.

— И постарайся убраться подальше до того как стемнеет.

Озадаченный Николай, тронулся в указанном направлении, забыв сказать «спасибо».

Обросшее кустами и высокой травой селенье приближалось и казалось безлюдным. Низкие постройки чернели в сумерках. Покосившиеся, напоминающие старые гробы дома, казалось злобно, и настороженно взирали своими окнами из под низких крыш на нездешнего. Первый, приблизившийся дом оброс кустами настолько, что проглядывало только одно окно и часть бревен с прибитой к ним, неразборчиво исписанной черным углем фанерой. В единственном видимом окне проглядывало чье-то лицо, следившее за приближающейся машиной. В окно смотрела женщина, на вид немолодая. Она строила подъезжающему таксисту глупые гримасы и, улыбаясь слюнявым ртом, посмеивалась, что говорило об ее умственной отсталости. Она приставляла ладони к голове изображая уши, приподнимала верхнюю губу, обнажая зубы, щелкала зубами, будто пытаясь укусить. За тем, оттянув ладонями вниз кожу на щеках, оттянув вниз нижние веки и уголки рта, закатив глаза и выдвинув вперед нижнюю челюсть, показала таксисту жуткую гримасу. В сердце Николая закрался страх. Тяжелая атмосфера местности, слова старика и гримасы сумасшедшей испугали таксиста. Объехав дом с дурочкой, он подъезжал к следующему, наполовину сгоревшему и нежилому. Окна в обугленном доме были заколочены досками и фанерами. Крыша большей частью обвалилась. От строения запахло горелым. Следующая постройка представляла собой приземистый домишко с грязными окнами, за которыми (к удивлению) теплилась жизнь, признаки которой проявлялись в виде занавесок на окнах. Следующим, на фоне алого закатного марева выделился шатер сложенного из бревен храма, увенчанного восьмиконечным крестом. Его темный силуэт казался великаном на фоне низких хибар. Под церковью располагалось небольшое кладбище из восьмиконечных крестов. Ржавые под облупившейся краской могилы покосились под разными углами к земле, напоминая пьяную компанию. Деревянные же кресты, не устояв свалились и гнили в траве у подножья храма, будто с огорчением взиравшего на свою непутевую паству. Николай двигался вдоль деревни на небольшой скорости. Выплывая из сумерек, темные хижины появлялись в поле зрения и оставались позади. В окнах некоторых из них зашевелились занавески, и бледные пятна лиц провожали автомобиль глазами с выражением настороженности. Со стороны деревни раздался выстрел, лица из окон тут же исчезли, раздался второй, занавески задвинулись. Донеслось еще несколько выстрелов в подряд. Испуганный таксист нажал на педаль газа и, с трудом различая дорогу в сгущающейся тьме, постарался насколько можно быстрее покинуть опасное место в направлении указанном стариком. «Стойте» — раздался позади него крик — «остановитесь, пожалуйста» — кричал кто то — «ну пожалуйста». Голос был женский. Таксист приостановил машину и обернулся назад.