С другой стороны

— Я так и думал, — произнёс он.

— Ваши родственники случайно не пытались разобраться своими силами?

— О чём вы?

— «Уиджа». Спиритическая доска, — Алекс подошёл к столику, прикоснулся к планшетке-указателю, затем взял её в руки и приподнял.

— Опасная вещь для психики, особенно в неумелых руках.

— Вероятно, они нашли её на чердаке, — пожала плечами Ирина.

— Но вызывать духов… Демидов положил указатель на середину доски и выдавил улыбку.

— Думаю, спиритический сеанс устрою завтра, — произнёс он.

— Не могли бы оставить ключи?

— Но я хотела бы присутствовать!

— Исключено. Только я и духи.

— Хорошо, — Ирина повернулась к двери.

— Но обещайте в следующий раз взять меня с собой.

— Обязательно! — Краем глаза, Демидов заметил, что указатель переместился на слово «Нет».

— Случай любопытный, но прозаичный.

Холодный осенний ветер холодил кожу. Улицы освещённые огнями реклам, шум голосов. Весь день Алекс провёл на ногах. Спиритуализм стал модным, и праздные любители экзотики ежедневно собирались в клубах, чтобы послушать «первоклассных» специалистов. Подобные мастер-классы хорошо оплачивались, но популярность тяготила.

— «Скоро будут узнавать на улицах, — подумал Демидов.

— Господи, куда меня несёт. Я забыл когда последний раз сидел перед телевизором».

Из обжорки, на другой стороне, тянуло кофейным ароматом и свежими пирожками. Демидов улыбнулся, жадно сглотнул и, пропустив автомобиль, перебежал дорогу. Он взялся за ручку, потянул на себя, и в эту минуту дверь распахнулась, ударив его по костяшкам пальцев. Бормоча что-то под нос, на улицу вышел долговязый парень. Он оттолкнул Алекса, выругался.

— Придурок! — процедил Алекс.

— Здесь вообще-то люди ходят.

Парень остановился, резко повернувшись, уставился на Демидова. Злые колючие глаза, перекошенный судорогой рот.

— Что ты сказал? — зарычал он.

— Ур-р-род!

Он медленно засунул руку в карман, достал пистолет и направил его на Алекса.

— Скотина! — прошептал Демидов.

— Вечер испортил. Да ещё саданул по рёбрам.

Алекс вошёл в квартиру, сразу же направился к дивану. В кофейню он так и не попал. Но голод исчез, хотелось только лечь в постель и забыться сном.

— «Чёрт! — вспомнил Демидов.

— Совсем вылетело из головы. Завтра надо заскочить в этот старинный домик».

Он никак не мог забыть маячивший перед глазами ствол, жуткий бессмысленный хохот патлатого подонка.

— Ладно, — Алекс растянул губы в улыбке, не раздеваясь улёгся на диван.

— Сон — лучшее лекарство.

Демидов сидел у окна. Перед глазами мелькали деревья, дачные домики. Под стук колёс хорошо дремалось, откуда-то издалека доносились голоса пассажиров, кто-то смеялся.

— «Изматывает работёнка, — промелькнуло в голове.

— Зато занимаюсь любимым делом».

Электричка обогнула заросший соснами мысок, и показалась изумрудная полоска моря. Алекс встрепенулся, потянувшись, посмотрел на сверкающую в солнечных лучах гладь.

Фасад усадьбы удручал. Замшелые почерневшие кирпичи, плющ на стенах. Мутные стёкла витражей. На фронтоне надпись: «Friendly House».

— «Надо же! А вчера не заметил, — Демидов прошёл через распахнутую калитку, постоял немного во дворике.

— А домик-то ещё немецкий».

Он вошёл в прихожую, сразу же посмотрел на «Уиджу». Доска и указатель лежали на тех же местах. Прикрыв дверь, подошёл к журнальному столику, осмотрелся.

— «Как будто бы ничего, — подумал он.

— Значит будем ждать».

Взяв спиритическую доску в руки, Демидов прошёл в гостиную и положил её на обеденный стол. Ни обоев, ни старомодной драпировки, стены комнаты были выкрашены одним цветом, и в самом тёмном углу Алекс сразу же заметил следы чёрной плесени. Перед столом стояло кресло-качалка с клетчатым пледом, на сиденье лежал потрёпанный томик Гёте.

Алекс улыбнулся, подошёл к окну. На колючках шиповника весело щебетали воробьи, за забором лаяла соседская собака.

— Ладно, подождём! — повторил вслух Демидов.

У стены стоял удобный диванчик, на который он и уселся. Вспомнилось детство, бабушкин домик за городом. Конечно он не был таким роскошным как этот бюргерский коттедж, но в нём было самое главное — уют. Алекс закрыл глаза, вспомнил блины со сметаной, домашнее молоко.

— «Воспоминания увлекательная штука», — засыпая подумал он.

Тревога. Странное гнетущее ощущение. Демидов вздрогнул, раскрыл глаза и, стараясь не шевелиться, осмотрелся. По комнате расползался мутный холодный воздух, мерцал фитиль керосиновой лампы. За окном уже стемнело и всё та же соседская собака, тоскливо и протяжно завывала где-то за забором.