С другой стороны

В кресле, перед столом, сидела старушка. Она медленно двигала указателем по буквам «Уиджи» и что-то бормотала под нос. Алекс встал, нерешительно осмотрелся и шагнул к столу.

Седые волосы собранные в высокую причёску, строгий костюм. Старая женщина излучала сизый рассеянный свет, но этот свет казался грязным и тягучим, словно копоть.

— Кто вы? — спросил Алекс.

— Почему вы здесь?

— Hinweg mit dir! — не поднимая головы, проговорила старушка.

— Hinweg mit dir!

— Как грубо! — Алекс обошёл вокруг стола и встал напротив.

— Назовите своё имя!

— У-б-и-р-а-й-с-я прочь! — повторила старуха.

— П-о-ш-ё-л вон!

— Имя! — зарычал Алекс.

— Назовите своё имя.

Старушка перестала играть указателем и медленно подняла голову. Серое вытянутое лицо, тонкие губы и большие жабьи глаза.

— «Неужели они так и должны выглядеть? — подумал Демидов.

— Мороз по коже!» Человекоподобное, излучающее гнев создание медленно поднялось. Алекс услышал как заскрежетали зубы, как задрожал наполняясь жаром воздух.

— Я, Матильда Хартман, — скрипучим голосом, ответила женщина.

— Убирайся прочь! Варвар!

Она уставилась на него мутными немигающими глазами, и Алекс почувствовал как на лбу выступил пот. Лицо призрачной женщины мгновенно потемнело и исказилось нечеловеческой злобой.

— Вар-р-р-вар! — зашипела она.

— Runter von meinem land!

Оскалив редкие зубы, Матильда Хартман закричала и, вскинув руки, бросилась на Алекса. Она вцепилась в его шею и, бормоча ругательства, опрокинула на пол. Алекс зажмурился, сжался в комок. Сила с которой старушка наносила удары потрясла, но он понимал, что если начнёт сопротивляться, буйный дух его убьёт.

— Я ничего вам не сделаю, — выкрикнул Демидов.

— Я друг.

Закрыв лицо руками, он в ужасе пытался вспомнить всё, что по этому поводу писали коллеги-спиритуалисты. Но ничего вразумительного на ум так и не пришло.

— Хватит, — закричал он.

— Хватит. Я прошу!

Через минуту удары ослабли, а потом и вовсе прекратились. Алекс отполз к стене, опёршись на неё рукой, поднялся на ноги.

Старушка снова сидела в кресле-качалке и невозмутимо водила указателем по доске.

— Сильна чертовка! — приходя в себя, прошептал Алекс.

— Должно быть здорово муженьку от неё доставалось.

Демидов отряхнулся, потрогал здоровенную шишку на лбу и сморщился от боли.

— «Теперь надо выяснить почему эта тварь здесь застряла».

Он выждал несколько минут, словно вор подкрался к столу и заглянул через плечо Матильды.

Буква за буквой она выводила одно и то же слово. Иногда медленно, иногда так быстро, что Демидов не замечал ничего, кроме мелькавших над «Уиджей» рук.

— «Имя, — промелькнуло в голове.

— Она выводит какое-то имя, значит при жизни, Матильда Хартман вызывала духов».

Алекс наклонился над столом.

— G-u-n-t-h-e-r, — проговорила старушка.

— Mein armer Sohn. Бедный мой сын.

Демидов улыбнулся, удовлетворённо качнул головой и отошёл в сторону.

— Теперь всё ясно. Что-то тяготит вашим… Он осёкся на полуслове и замер. До слуха отчётливо доносились звуки шагов. Кто-то медленно спускался по скрипучим деревянным ступеням.

— Проклятье! Эта старуха здесь не одна.

Когда звук шагов смолк, внутри всё оборвалось. Визитёр остановился на лестничной площадке и это означало, что он почувствовал присутствие постороннего. Алекс судорожно сглотнул, всмотрелся в «маслянистую» темень лестничного пролёта.

— Никуда ты не денешься, — прошептал он.

— Если бы я не знал вашего брата.

Он осторожно подошёл к ступеням, прислушался.

— Эй! Кто здесь? — спросил Алекс.

— Я не причиню вреда… Тишину разорвал жуткий яростный вопль. По ступеням загромыхали ботинки, и во тьме сверкнули два жёлтых огонька. Демидов попятился, пытаясь увернуться шарахнулся в сторону, но было поздно. Неведомая сила подхватила его и отшвырнула к столу. Тёмная грузная масса затмила свет, и вдруг из этой страшной массы вышел пожилой мужчина. Высокий, седовласый с бульдожьей челюстью. Черты лица были искажены злобой и ненавистью. Всё та же сияющая копоть вокруг фигуры, серый цвет кожи.

— Альберт, у нас гость! — проговорила Матильда.

— Это вор. Он пришёл, чтобы нас ограбить.

Она пронзительно и визгливо рассмеялась.

— Альберт Хартман! — выкрикнул Демидов.

— Я не вор, я друг.

Старик свирепо выпятил нижнюю челюсть зарычал и запустил пятерню в шевелюру Алекса. Он протащил его несколько метров и вдруг отпустил. Демидов с трудом подавил боль, бросился к дивану и бесцеремонно уселся на край.

— Чёрт! Больно же.