Всё, что было раньше, до того, как я закрыл глаза, кануло в забвение, оставив лишь слепую темноту. Удушающая, лишающая способность мыслить, она пропитывала каждую клеточку моего сознания, заполняла каждый дюйм моего обездвиженного тела своим пустым безумием.
Добавить в моё избранное
17 мин, 2 сек 10062
Не знаю, сколько я пробыл в этой бесконечной пытке: час, день, месяц, год… трудно сказать: даже время теряет свой ход, искажается, забываясь в пустоте. Здесь нет ничего. Даже мысли.
Но однажды она начала рассеиваться, светлеть, превращаясь из смоляной чёрной в бордовый. Не могу сказать, что это было мгновенно, нет. Скорее, это было мучительно медленно, и прошло немало времени, пока я увидел это; а затем я ощутил, как время возобновило свой быстрый ход, и гравитация вновь начала морской гладью заполнять этот мир, засасывая меня в невидимую воронку.
Безудержный поток мыслей безжалостно ворвался в мою голову, опутывая невидимой паутиной моё тело, и затем я почувствовал рывок одновременно вверх и вниз. Мои глаза распахнулись.
Я так долго ждал этого, однако мне пришлось тут же зажмуриться: яркий свет больно ударил по глазам, ослепив меня. Прошло ещё какое-то время, пока зелёные пятна исчезли, и я медленно разлепил веки.
Первое, что встретило меня, была тёмная синева. Бездонная, как пустота, но не страшная, а лёгкая и спокойная. Она завораживала, и я был рад, что она сменила ту пустоту. А потом я заметил оранжевые кляксы, портящие всю её красоту и неповторимость. «Утро».
Время неумолимо двигалось вперёд, и небо светлело, передвигая солнечный шар к середине, а я всё лежал, уставившись в светлеющее небо. Всё-таки я был прав — утро. Накопившиеся мысли и вопросы исчезали, оставляя лишь желание.
Я не знал, чего именно мне хотелось, просто было ясно, что я хочу, поэтому я встал. И что было страннее всего, я не почувствовал, как сделал это, не почувствовал, как напряглись мышцы, поднимая меня. Я просто изменил положение.
Посмотрев вниз, я понял, что стою на угловатых острых булыжниках, покрытых мшистыми проплешинами и бурыми пятнами ржавчины и слизи, блестящей на солнце. Я нахмурился. Меня не смутило даже то, что в ушах стояла звенящая тишина… хотя это насторожило меня.
Поднеся руку к солнечному свету, я пригляделся: ни сверкания, ни пламени. Я не вампир.
Я опустил руку и задумался, но мысли быстро исчезли, оставив лишь желание, которое буквально тянуло меня. Я не знал, куда именно, но эта невидимая паутина лесками впивалась в мою плоть, заставляла меня двигаться. Я не мог ей сопротивляться, и начал безумно оглядываться. Мне было нужно найти выход.
Меня окружали лишь горы земли, щебня и мусор. Много мусора, но недостаточно для того, чтобы я с лёгкостью мог взобраться на него и покинуть этот овраг.
Первые попытки были весьма безуспешны: я добрался лишь до середины пригорка, когда ссыпался вниз с землёй, вырвав куст полыни, за который я цеплялся. Старая кофеварка полетела за мной и приземлилась в паре сантиметров от моей головы. Я поднялся и вновь полез на гору, цепляясь за шлак. Безуспешно. И я снова лечу на камни и с глухим ударом приземляюсь на них. Кажется, у меня что-то сломалось.
Выбраться за пределы я смог только после сотой попытки, как мне казалось, а солнце уже стояло в зените, накаляя мою голову. Если бы не старый хлам, торчащий из земли, я бы так и сидел в той яме, ожидая пока кто-нибудь не появиться на горизонте. Но он там был, поэтому я смог выползти из оврага и коснутся маленького клочка асфальта, который одиноко сиял посреди разъезженной дороги.
Перед моими глазами вырос огромный лес, раскинувшийся во все стороны огромным лабиринтом.
Я не лежал долго, не отдыхал, ведь я не чувствовал усталости, а невидимые путы уже тянули меня в лес. Сопротивляться было невозможно, и вот я уже петляю между деревьями, спотыкаясь и падая, но не останавливаюсь, подчиняясь зову.
Ветки молодого боярышника ударяли меня по лицу и по телу, оставляя неглубокие царапины, терновник цеплялся за мои руки, но я не чувствовал боли, только что-то фантомное. Это было не в моих интересах — чувствовать боль. У меня была только одна цель. И я не знал, какая именно… Я не знал, куда иду, просто продолжал петлять между вековыми гигантами, бессмысленно двигаясь на запад. Не знаю, был ли я прав, но, по крайней мере, мне так казалось.
С наступлением ночи, в лесу появились первые признаки жизни: я заметил ежей, что вышли на охоту, шелестя в траве и сухих листьях, проснулись совы, порхая с ветки на ветку и сверкая глазами, а в воздухе заискрились светляки, устроив карнавал; мой путь продолжился при их сиянии. Но чем дольше я шёл, тем чаще замечал, что за мной бегут барсуки и еноты, наровясь вцепиться мне в щиколотки. «Пошли прочь, мерзкие создания!» — я пнул енота, которой бросился мне под ноги, но тот лишь отпрыгнул, оголил свои, блестящие в свете луны, острые зубы и продолжил шествовать за мной.
Небо снова начало светлеть, а идти становилось легче с каждым шагом: лианы дикого винограда редели, кустарники больше не впивались в моё тело, лесные твари постепенно разбегались в сторону; марш рассеивался. И вскоре лес остался позади, выкинув меня в открытое поле.
Но однажды она начала рассеиваться, светлеть, превращаясь из смоляной чёрной в бордовый. Не могу сказать, что это было мгновенно, нет. Скорее, это было мучительно медленно, и прошло немало времени, пока я увидел это; а затем я ощутил, как время возобновило свой быстрый ход, и гравитация вновь начала морской гладью заполнять этот мир, засасывая меня в невидимую воронку.
Безудержный поток мыслей безжалостно ворвался в мою голову, опутывая невидимой паутиной моё тело, и затем я почувствовал рывок одновременно вверх и вниз. Мои глаза распахнулись.
Я так долго ждал этого, однако мне пришлось тут же зажмуриться: яркий свет больно ударил по глазам, ослепив меня. Прошло ещё какое-то время, пока зелёные пятна исчезли, и я медленно разлепил веки.
Первое, что встретило меня, была тёмная синева. Бездонная, как пустота, но не страшная, а лёгкая и спокойная. Она завораживала, и я был рад, что она сменила ту пустоту. А потом я заметил оранжевые кляксы, портящие всю её красоту и неповторимость. «Утро».
Время неумолимо двигалось вперёд, и небо светлело, передвигая солнечный шар к середине, а я всё лежал, уставившись в светлеющее небо. Всё-таки я был прав — утро. Накопившиеся мысли и вопросы исчезали, оставляя лишь желание.
Я не знал, чего именно мне хотелось, просто было ясно, что я хочу, поэтому я встал. И что было страннее всего, я не почувствовал, как сделал это, не почувствовал, как напряглись мышцы, поднимая меня. Я просто изменил положение.
Посмотрев вниз, я понял, что стою на угловатых острых булыжниках, покрытых мшистыми проплешинами и бурыми пятнами ржавчины и слизи, блестящей на солнце. Я нахмурился. Меня не смутило даже то, что в ушах стояла звенящая тишина… хотя это насторожило меня.
Поднеся руку к солнечному свету, я пригляделся: ни сверкания, ни пламени. Я не вампир.
Я опустил руку и задумался, но мысли быстро исчезли, оставив лишь желание, которое буквально тянуло меня. Я не знал, куда именно, но эта невидимая паутина лесками впивалась в мою плоть, заставляла меня двигаться. Я не мог ей сопротивляться, и начал безумно оглядываться. Мне было нужно найти выход.
Меня окружали лишь горы земли, щебня и мусор. Много мусора, но недостаточно для того, чтобы я с лёгкостью мог взобраться на него и покинуть этот овраг.
Первые попытки были весьма безуспешны: я добрался лишь до середины пригорка, когда ссыпался вниз с землёй, вырвав куст полыни, за который я цеплялся. Старая кофеварка полетела за мной и приземлилась в паре сантиметров от моей головы. Я поднялся и вновь полез на гору, цепляясь за шлак. Безуспешно. И я снова лечу на камни и с глухим ударом приземляюсь на них. Кажется, у меня что-то сломалось.
Выбраться за пределы я смог только после сотой попытки, как мне казалось, а солнце уже стояло в зените, накаляя мою голову. Если бы не старый хлам, торчащий из земли, я бы так и сидел в той яме, ожидая пока кто-нибудь не появиться на горизонте. Но он там был, поэтому я смог выползти из оврага и коснутся маленького клочка асфальта, который одиноко сиял посреди разъезженной дороги.
Перед моими глазами вырос огромный лес, раскинувшийся во все стороны огромным лабиринтом.
Я не лежал долго, не отдыхал, ведь я не чувствовал усталости, а невидимые путы уже тянули меня в лес. Сопротивляться было невозможно, и вот я уже петляю между деревьями, спотыкаясь и падая, но не останавливаюсь, подчиняясь зову.
Ветки молодого боярышника ударяли меня по лицу и по телу, оставляя неглубокие царапины, терновник цеплялся за мои руки, но я не чувствовал боли, только что-то фантомное. Это было не в моих интересах — чувствовать боль. У меня была только одна цель. И я не знал, какая именно… Я не знал, куда иду, просто продолжал петлять между вековыми гигантами, бессмысленно двигаясь на запад. Не знаю, был ли я прав, но, по крайней мере, мне так казалось.
С наступлением ночи, в лесу появились первые признаки жизни: я заметил ежей, что вышли на охоту, шелестя в траве и сухих листьях, проснулись совы, порхая с ветки на ветку и сверкая глазами, а в воздухе заискрились светляки, устроив карнавал; мой путь продолжился при их сиянии. Но чем дольше я шёл, тем чаще замечал, что за мной бегут барсуки и еноты, наровясь вцепиться мне в щиколотки. «Пошли прочь, мерзкие создания!» — я пнул енота, которой бросился мне под ноги, но тот лишь отпрыгнул, оголил свои, блестящие в свете луны, острые зубы и продолжил шествовать за мной.
Небо снова начало светлеть, а идти становилось легче с каждым шагом: лианы дикого винограда редели, кустарники больше не впивались в моё тело, лесные твари постепенно разбегались в сторону; марш рассеивался. И вскоре лес остался позади, выкинув меня в открытое поле.
Страница
1 из 5
1 из 5
