16 мин, 44 сек 17305
Как надо. Сашка бы за меня любого порвал, мы с ним кореша были, понимаешь!
— Понимаю, — хозяин сел на диван с сигаретой, откинулся на спинку.
— Делай, как знаешь. Не человек он давно, поэтому убить не грех. Только в глаза не гляди, понял?
Валера фыркнул:
— Меня всякой херней не напугаешь.
Когда за гостем захлопнулась дверь, Каркас уставился на мутный дверной гла-зок и медленно проговорил:
— Не смотри в глаза Горгоны.
Звонок заныл протяжно и тревожно. Каркас открыл. За дверью стоял Валера, всклокоченный, грязный.
— Ну, что, сделал?
— Нет, — покачал головой Валера.
— Не смог. Прав ты, Каркас, не человек он. Водка есть?
— Заходи, расскажешь, как было.
Валера протянул руку к бутылке, Каркас остановил:
— Погодь. Он на тебя смотрел?
— Да.
— Ты видел?
— Да, — севшим голосом проговорил Валера.
— И я не смог. Словно держал кто-то.
Он схватил бутыль и открутил пробку.
— Стой. Не пей. Сперва дай его адрес.
Валера посмотрел на хозяина. Глаза шальные, как после дозы.
— Ты думаешь, что я… — Я знаю, — сказал Каркас.
— Адрес давай. Придется мне… — Малая Митрофаньевская, пять, во дворе дверь налево. Ты дашь выпить или нет?
— Теперь пей.
Каркас смотрел, как Валера жадно глотает водку. Парень поставил стакан на стол. Сел. Положил на стол финку.
— Зря я тебя не послушал, Каркас. Надо было его сразу кончать. А я… Сам очки с него снял.
— Надо было, — повторил хозяин, глядя на гостя.
— Теперь ты мне веришь?
— Верю. Только… — Не веришь, что умрешь? Не верь. Так легче будет.
— Каркас, давай вдвоем пойдем. У тебя волына есть наверняка. Убьем тварь, а!
— Ты лучше в церковь иди, грехи замаливай. Я сам с Кириллом потолкую. Одноклассники все же. Перо тут оставь, в церковь не бери.
— Не хочу я в церковь!
— Как хочешь, — одеваясь, равнодушно бросил Каркас.
— Но я пойду один.
— Я тебя здесь подожду, — сказал Валера.
— Нет! — отрезал хозяин.
— Мне твой труп здесь нахер не нужен! Вали домой или куда хочешь.
Он отвернулся, покопался в шкафу, сунул что-то в карман.
— Выметайся, я сказал.
Валера молча пошел к выходу.
— Квартира какая? — в спину спросил Каркас.
— Не знаю. Он пошел на второй. Кажется, направо.
Каркас свернул в подворотню. Глаза привычно обшарили углы: никого. Вечерело. Серые грязные стены нависали над головой. Двор-колодец казался ямой, на дне которой копошились муравьи. Какое дело тому, кто наверху, до этих муравьев, до этой ямы? И муравьям нет дела до него. Сами свои дела решат… Каркас сунул руку в карман куртки и вошел в дверь.
Старая, вросшая в землю, парадная. Асфальт во дворе накатали, и вход превратился в ступеньку, с которой надо прыгать вниз. Запах, который чувствуешь толь-ко в старом фонде. Запах прошлого. Запах детства. В таких парадных оно и прошло, во дворах, где учились жизни. Учились поступать правильно. Так, как он поступит сей-час.
Каркас поднялся на второй. «Так, Валера сказал: вроде как здесь. Интересно, он еще жив?» Сердце стучало. Каркас пожалел, что не хлебнул на дорожку, это бы успокоило. Он боялся, но умел контролировать страх. И хорошо знал врага. А это по-чти победа. Он постучал, игнорируя кнопку звонка.
Дверь открылась.
Это был он.
Кирилл стоял на пороге, постаревший, даже слишком для своих лет. В черных, скрывающих глаза, очках.
— Вы к кому? — спросил он.
Ствол пистолета уткнулся ему в лоб.
— Есть кто в квартире? — спросил Каркас.
— Никого.
— Это хорошо, — уголовник втолкнул хозяина внутрь.
— Рук не поднимай, даже не дер-гайся — башку снесу!
Он рывком развернул Кирилла, упер пистолет в затылок.
— Пошел.
— Это твой кореш приходил? — шагая по темному коридору, спокойно спросил Кирилл.
— Мой, — ответил Каркас. Они зашли в комнату. Такой убогой обстановки вор еще не видел. Даже в камерах живут богаче. Стол и кровать, телевизора нет. Книги стопочкой в углу, к старым засаленным обоям булавками пришпилены фотографии.
— К стене, — скомандовал Каркас.
— И не поворачиваться! Убью сразу. Я знаю, что ты за тварь.
— Да ну? — Кирилл усмехнулся.
— И что же ты знаешь?
— Много чего. Я учился с тобой в одном классе.
Кирилл кивнул:
— Вот оно что. Одноклассник, значит. Давно меня одноклассники не навещали. Имя скажешь?
— Обойдешься.
Повисла тишина.
— Пришел убить — так убей, — проговорил в стену Кирилл.
— Чего тянешь? Я отговаривать не буду. Так даже лучше.
— Понимаю, — хозяин сел на диван с сигаретой, откинулся на спинку.
— Делай, как знаешь. Не человек он давно, поэтому убить не грех. Только в глаза не гляди, понял?
Валера фыркнул:
— Меня всякой херней не напугаешь.
Когда за гостем захлопнулась дверь, Каркас уставился на мутный дверной гла-зок и медленно проговорил:
— Не смотри в глаза Горгоны.
Звонок заныл протяжно и тревожно. Каркас открыл. За дверью стоял Валера, всклокоченный, грязный.
— Ну, что, сделал?
— Нет, — покачал головой Валера.
— Не смог. Прав ты, Каркас, не человек он. Водка есть?
— Заходи, расскажешь, как было.
Валера протянул руку к бутылке, Каркас остановил:
— Погодь. Он на тебя смотрел?
— Да.
— Ты видел?
— Да, — севшим голосом проговорил Валера.
— И я не смог. Словно держал кто-то.
Он схватил бутыль и открутил пробку.
— Стой. Не пей. Сперва дай его адрес.
Валера посмотрел на хозяина. Глаза шальные, как после дозы.
— Ты думаешь, что я… — Я знаю, — сказал Каркас.
— Адрес давай. Придется мне… — Малая Митрофаньевская, пять, во дворе дверь налево. Ты дашь выпить или нет?
— Теперь пей.
Каркас смотрел, как Валера жадно глотает водку. Парень поставил стакан на стол. Сел. Положил на стол финку.
— Зря я тебя не послушал, Каркас. Надо было его сразу кончать. А я… Сам очки с него снял.
— Надо было, — повторил хозяин, глядя на гостя.
— Теперь ты мне веришь?
— Верю. Только… — Не веришь, что умрешь? Не верь. Так легче будет.
— Каркас, давай вдвоем пойдем. У тебя волына есть наверняка. Убьем тварь, а!
— Ты лучше в церковь иди, грехи замаливай. Я сам с Кириллом потолкую. Одноклассники все же. Перо тут оставь, в церковь не бери.
— Не хочу я в церковь!
— Как хочешь, — одеваясь, равнодушно бросил Каркас.
— Но я пойду один.
— Я тебя здесь подожду, — сказал Валера.
— Нет! — отрезал хозяин.
— Мне твой труп здесь нахер не нужен! Вали домой или куда хочешь.
Он отвернулся, покопался в шкафу, сунул что-то в карман.
— Выметайся, я сказал.
Валера молча пошел к выходу.
— Квартира какая? — в спину спросил Каркас.
— Не знаю. Он пошел на второй. Кажется, направо.
Каркас свернул в подворотню. Глаза привычно обшарили углы: никого. Вечерело. Серые грязные стены нависали над головой. Двор-колодец казался ямой, на дне которой копошились муравьи. Какое дело тому, кто наверху, до этих муравьев, до этой ямы? И муравьям нет дела до него. Сами свои дела решат… Каркас сунул руку в карман куртки и вошел в дверь.
Старая, вросшая в землю, парадная. Асфальт во дворе накатали, и вход превратился в ступеньку, с которой надо прыгать вниз. Запах, который чувствуешь толь-ко в старом фонде. Запах прошлого. Запах детства. В таких парадных оно и прошло, во дворах, где учились жизни. Учились поступать правильно. Так, как он поступит сей-час.
Каркас поднялся на второй. «Так, Валера сказал: вроде как здесь. Интересно, он еще жив?» Сердце стучало. Каркас пожалел, что не хлебнул на дорожку, это бы успокоило. Он боялся, но умел контролировать страх. И хорошо знал врага. А это по-чти победа. Он постучал, игнорируя кнопку звонка.
Дверь открылась.
Это был он.
Кирилл стоял на пороге, постаревший, даже слишком для своих лет. В черных, скрывающих глаза, очках.
— Вы к кому? — спросил он.
Ствол пистолета уткнулся ему в лоб.
— Есть кто в квартире? — спросил Каркас.
— Никого.
— Это хорошо, — уголовник втолкнул хозяина внутрь.
— Рук не поднимай, даже не дер-гайся — башку снесу!
Он рывком развернул Кирилла, упер пистолет в затылок.
— Пошел.
— Это твой кореш приходил? — шагая по темному коридору, спокойно спросил Кирилл.
— Мой, — ответил Каркас. Они зашли в комнату. Такой убогой обстановки вор еще не видел. Даже в камерах живут богаче. Стол и кровать, телевизора нет. Книги стопочкой в углу, к старым засаленным обоям булавками пришпилены фотографии.
— К стене, — скомандовал Каркас.
— И не поворачиваться! Убью сразу. Я знаю, что ты за тварь.
— Да ну? — Кирилл усмехнулся.
— И что же ты знаешь?
— Много чего. Я учился с тобой в одном классе.
Кирилл кивнул:
— Вот оно что. Одноклассник, значит. Давно меня одноклассники не навещали. Имя скажешь?
— Обойдешься.
Повисла тишина.
— Пришел убить — так убей, — проговорил в стену Кирилл.
— Чего тянешь? Я отговаривать не буду. Так даже лучше.
Страница
3 из 5
3 из 5