Гомункулус

Минеральной воды без газа полстакана, чуточку колы, немного тоника… И вот это… Сергеев бросил писать и уставился на него. Постетитель держал в руке узловатый маленький корешок, темный и по виду довольно крепкий. Он распространял едва уловимый мускусный запах… Это что, простите?

Mandragora officinarum, — просто ответил посетитель и сморгнул желтым глазом.

Что?

Неважно… Типа женьшеня. Его положите последним. Все мешать примерно минуту. Затем слегка подогревать на открытом огне… Вы записали?

Да. Только… Что только?

Сергеев еще раз пробежал взглядом два исписанных листка, пошевелил губами, оглядел неопрятный пиджак посетителя и твердо сказал:

Здесь напитки некоторые очень дорогие. Я думаю, коктейль минимум долларов на триста выйдет. Вы как платить станете?

Посетитель опустил руку в карман этого своего пиджака и вытащил потертый бумажник. Раскрыл его и достал четыре бумажки. Положил на стол.

Здесь четыреста. Если хотите, могу рублями дать… Сергеев покачал головой. Теперь он смотрел на посетителя с заметно возросшим уважением. Даже потертый пиджак, нетронутая чашка кофе и растрепанная шевелюра в этом новом свете стали выглядеть всего лишь причудливыми аксессуарами богатого чудака. Как и сумасшедший рецепт коктейля, к слову… Не надо. Мы принимаем валюту.

Он сгреб бумажки со стола, подхватил меню, сунул его под мышку и осторожно взял из рук посетителя корешок. Он был прохладный и шершавый на ощупь. Внизу он ответвлялся, образуя похожую на раздвинутые корявые ноги, развилку. Вверху оканчивался узловатым наростом, напоминающим гротескную голову.

Аккуратнее, — предупредил посетитель.

Да, конечно… — неуверенно сказал Сергеев и направился было к стойке, держа последний ингредиент в вытянутой руке, но замер.

Простите… а как коктейль называется?

Homunkulus — ответил посетитель, раздвигая рот в ухмылке.

Ага, — сказал Сергеев и пошел.

Бармен внимательно следил за ним, опираясь обеими руками о хромированный поручень.

Ну что?

Сергеев молча вырвал листки из блокнота и протянул через стойку. Бармен прочел первые несколько строчек и поднял на него удивленные глаза.

Читай, читай, — сказал Сергеев, — Я на кухню пошел за чесноком и салом.

За чем?

За салом.

Он обогнул стойку, заметив, что бармен уже повернулся к стеклянным полкам, где его ждали, уходя в зеркала рядами отражений, разнокалиберные бутылки, свернул за декоративную колонну и толкнул рукой дверь в коридор. В конце коридора, за очередным поворотом, располагалась кухня, откуда доносился грохот посуды в мойках, шипение масла, ругань и смешанные запахи готовой еды.

Сергеев сморщился, ощутив, как сразу же вспотел под рубашкой, перейдя из прохлады зала в этот жаркий душный коридор, полный въедливых кухонных ароматов.

Когда он вернулся, бармен уже меланхолично встряхивал закрытый шейкер, насвистывая какой-то замысловатый мотивчик. На самом деле, как догадался Сергеев, он повторял этим свистом мелодию, под которую пел из динамиков удивительно чистый женский голос:

Кто тебя выдумал звездная страна Снится мне издавна, снится мне она Выйду я из дому, выйду я из дому Прямо за пристанью бьется волна… Держа в руках блюдце с перетертым чесноком, горкой цедры, яичным желтком и ломтиком сала Сергеев замер у двери, наклонив голову и прислушиваясь. Песня показалась ему смутно знакомой… Через мгновение он уже был почти уверен, что уже слышал ее давным-давно, настолько давно, что успел забыть и мелодию и слова, похоронив под спудом памяти единственное оставшееся хрупкое ощущение зачарованности, которое вызывала песня, как сухой осадок… Он посмотрел вглубь зала туда, где сидел посетитель, но ничего не увидел. Тот снова выключил светильник, уйдя в полумрак всей своей неуклюжей, словно придавленной тяжелым грузом фигурой. Отсюда Сергеев не видел ни его лица, ни рук, и мог догадываться о его существовании только по смутной тени пиджака. Но, подумал он, пиджак мог быть просто наброшен на спинку стула.

Женский голос пел с усиливающимся волнением, с придыханием:

Ветреным вечером смолкнут крики птиц Звездный замечу я свет из-под ресниц Тихо навстречу мне, тихо навстречу мне Выйдет доверчивый маленький принц… Сергеев мягкими шагами, боясь спугнуть нахлынувшее лирическое настроение, приблизился к стойке. Бармен покосился на него, продолжая встряхивать шейкер и насвистывать. Около него, на стойке стояло полдюжины бутылок, таинственно поблескивая темным стеклом и металлическая горелка на причудливых ножках, в которой уже пылала беззвучным синим пламенем таблетка сухого спирта.

Он тоже был охвачен ленивым и сонным очарованием… Ты скоро? — тихо спросил Сергеев.

Ты же написал минуту… — не сразу ответил бармен, дождавшись проигрыша между куплетами, — Еще немного.

А что за песня?