В темноте

Перед ним стояла маленькая черноволосая девочка в белом платье. Вполне нормальный ребенок. Только сильно бледный. Она протягивала печенье.

Молодой человек принял подарок. Голодный желудок утробно заурчал.

Девочка хищно улыбнулась и затем гадко рассмеялась. Андрей перевел свет телефона на печенье: из рыхлой мякоти медленно выползали черные извивающиеся черви.

Отбросив мерзость в сторону, Андрей поднял обрез, но девочка исчезла. Только ее смех еще некоторое время продолжал блуждать среди коридоров и темных квартир.

Андрей сжал кулаки. Кажется, он постепенно сходит с ума.

Он найдет тварь, которая устроила все это. Найдет.

Молодой человек не чувствовал, как по его щекам текли слезы.

Одиннадцатый этаж Андрей проскользнул быстро. Стоило ему ступить на лестничную площадку, как из глубины коридоров донесся жуткий вой.

Источник звука молодой человек выяснять не стал. Он просто был уверен, что это точно не та мразь, которую он ищет. Она-то затаилась где-то на самом верху. А с жильцом этого уровня связываться совершенно не хотелось.

Окна квартир двенадцатого этажа были также надежно засыпаны землей. Андрей уже постепенно начал соглашаться с выводами безумца о том, что дом ушел под землю… Но даже если так… Кто устроил здесь самый настоящий дьявольский пир?

Обследованные квартиры ничем не отличались от других… такие же темные, такие же разрушенные. Такие же мертвые. Но тут и там глаза Андрея натыкались на оставленные чашки с недопитым кофе, еду, забытую на тарелках в кухне, газеты, разложенные на остатках стола, словно их недавно читали и просто на время отложили в сторону.

В доме определенно кто-то был. Причем живой. Вряд ли после всех ужасов и разрушений посуда могла сохраниться именно в таком положении. Скорее всего неизвестный автор записки какое-то время действительно жил в этом разрушенном доме. Но куда он подевался теперь? Прячется? Или?

Свет фонарика высветил цельное зеркало, к большому удивлению Андрея оставшееся висеть на стене одной из прихожих. Наверное, было прикручено на совесть.

Подойдя поближе, Андрей внимательно посмотрел на себя. В холодном свете телефона его лицо казалось мертвенно бледным, с ввалившимися щеками, небритыми скулами и синими губами. Хуже трупа.

Молодой человек хотел было уйти, но отражение в зеркале вдруг исказилось, начало менять краски. Постепенно в нем появилось цельное изображение освещенной дневным солнцем комнаты, в которой сидела счастливая семья из трех человек и с большим удовольствием смотрела телевизор… Ошарашенный Андрей медленно перевел свет телефона в глубь помещения. Переломанный пополам диван располагался у стены, точь-в-точь как в зеркале, а напротив него стоял разбитый телевизор.

Но света и людей не было.

Звук выстрела сотряс тишину этажа. Зеркало разлетелось в мелкие дребезги, усеяв пыльный пол.

Галлюцинации… Еще чуть-чуть и рассудок покинет Андрея. Ну ничего, осталось немного… Ступая на тринадцатый этаж Андрей почувствовал что-то недоброе. Хотя скорее это было глупое суеверие… Тринадцатый.

Покрутив телефоном из стороны в сторону и не обнаружив ничего интересного, Андрей уже хотел уйти, как вдруг в конце правого от лестницы коридора зажегся огонек.

Нахмурившись, молодой человек направил в его сторону обрез и сделал два шага вперед.

— Эй, кто там? — громко спросил он.

Неизвестный ответил ему теми же словами.

— Ты что, издеваешься? — крикнул Андрей. В его голосе почувствовалась угроза.

— Ты что издеваешься? — последовал ответ.

Молодой человек прищурился и резко двинулся на свет. В нем запылала решимость.

Но где-то посредине коридора он в недоумении остановился. Перед ним в нескольких метрах стоял… его двойник. И также уверенно и угрожающе смотрел на него.

Андрей растерялся и не знал что делать… Двойник же некоторое время молчал, а затем улыбнулся… и погасил свет.

Разрядив в темноту обрез, Андрей со всех ног бросился к лестнице. Успокоился он только тогда, когда оказался на четырнадцатом этаже дома… А на нем играла музыка… Печальная мелодия самых пронзительных нот фортепиано обволакивала тускло освещенную несколькими свечами комнату. В центре на стульях рядами сидели парадно одетые люди и безмолвно внимали игре одного единственного пианиста — странного человека, укутанного в черный балахон, скрывавший все тело кроме рук… Руки были аккуратные, красивые. Утонченные. Но совершенно бледные.

Андрею хватило одного единственного взгляда, чтобы понять: слушатели были мертвецами. Их изуродованные тела были специально усажены и приодеты в этой комнате, чтобы поприсутствовать на концерте… смерти.

— А вот и ты, Последний. Долго же я тебя ждал, — раздался сиплый голос. Он словно исходил из ниоткуда. Словно рождался в воздухе, заглушая музыку.