Записки маньяка. Все сразу

Я специально сделал такой, чтобы она чувствовала каждый зубчик ножа, каждую рвущуюся клетку своего тела.

Теперь ты от меня никуда не уйдешь. Теперь ты моя. Раздатчица в столовой теперь ничего не сможет раздать, разве только свои внутренности голодным кошкам. В последнее время они привыкли к человечине.

Куда зайдешь, милая моя? Где мы с тобой сделаем это? В парке? В пролеске? Может за ближайшим углом дома? Свернула в парк! Отличный выбор! Больше простора, больше фантазии, больше времени.

Я сжал рукоятку ножа и расстегнул ширинку. Пройдем еще немного и можно начинать. Один прыжок, один надрез и ты моя. Моя, без остатка.

Одновременно со мной на неё выпрыгнули еще двое. С виду такие же крепкие, высокие и мускулистые. У всех в руках блестела сталь. Все были сонные и с черными мешками под глазами. Это было видно даже в темноте.

Братья! Родные, кровные братья! Семейка маньяков, как вам такое?

Никто не остановился, никто не нарушил ставший привычным ритуал. Каждый знал, что нужно делать. Бедная раздатчица. Мне её действительно жаль. Почувствовать тройную боль, тройной ужас, тройной разрез. Всё в три раза больше.

Дело было сделано. У меня с души словно камень свалился. Стало легко и безмятежно, а главное — свободно. Захотелось спать.

Мы стояли и улыбались друг другу. Грязные, в крови, но мы были свободны.

Записка третья

Ты прекрасно знаешь, что существуют группы анонимных алкоголиков, наркоманов, сексопатов и других комплексующих людей. Теперь у меня своя группа. Группа анонимных маньяков. Мы собираемся каждый вечер пятницы в подвале моего ресторана. Приходи и ты к нам. Мы примем тебя в семью. Ведь ты такой же… просто пока не знаешь об этом.

Мы не террористы и не психопаты. Теперь мы счастливые люди. Нам есть где собраться, есть что обсудить, есть что выпить и чем закусить. Мы чувствуем себя богами.

Нас боится весь город. А после последнего случая — и вся страна. Нет, мы не мафия. Нам хватает ножей, чтобы ужас отразился на лице каждого жителя. Херово начал сходить с ума, а мы остались такими, как есть.

Количество преступлений возросло на семьдесят процентов. Количество самоубийств выросло на сорок процентов. Количество служащих правопорядка увеличилось в два с половиной раза. Количество маньяков увеличилось на ноль процентов. Статистика не может лгать, потому что она надежнее фактов.

Люди звереют, милиция звереет. Теперь ни один человек в городе не выходит на улицу без оружия. Мы собираемся каждую пятницу в подвале моего ресторана. Веселый разговор, вкусная еда. Мы — родные души. Мы — братья. Мы не берем с собой даже ножей. А по улице идут люди с пистолетом в кармане, с баллончиком едкого газа в сумочке, на худой конец, с каким-нибудь острым предметом. В любом случае, простые горожане теперь гораздо опаснее друг для друга, а люди называют извергами нас.

Потные человечки дрожат от страха и забиваются в угол своих жалких лачуг. Их нервы находятся на пределе. Как натянутая пенька, что вот-вот порвется.

Ты смотришь телевизор или готовишь на кухне салат, а может и то, и другое, при этом вздрагиваешь от каждого постороннего шума? Ты больной человек. Иди лечись. И ты знаешь это, но ты не можешь пойти лечиться. Ты боишься! Но ты не боишься самого лечения! Так чего же ты боишься? Клиника окружена со всех сторон парком, через который необходимо идти. А тебе страшно! Ты не знаешь, кто может таиться в парке. У тебя начинается паранойя. Поэтому ты смотришь телек, делаешь салат, просыпаешься по ночам от любого шороха или мяукнувшей кошки за окном. Просыпаешься и потной рукой пытаешься нащупать оружие под своей подушкой. Гримаса ужаса искажает твое уже давно не симпатичное лицо, когда твоя рука сжимает воздух. Ты включаешь бра и осматриваешь комнату, едва сдерживая нервную дрожь. Ты понимаешь, что тебе крышка. Мы с трех сторон обступили твою кровать. В тусклом свете ты разбираешь улыбку на наших лицах. Ни капли жалости, ни капли сострадания. И вот тогда ты делаешь последнюю ошибку в своей жизни. Ты начинаешь слезно умолять пощадить тебя. Ты скулишь как последний щенок на улице и брызжешь слюной, словно умалишенный. Это неверное поведение, и ты будешь наказан.

Нас трое. Мы втрое сильнее, втрое умнее и втрое опаснее. Как ни крути, а тройная выгода в итоге оказывается выгодой в кубе. А главное — мы действуем вместе.

Что ты сделал? — спрашиваем мы, когда ты воняешь мерзким запахом страха, а мольбы о пощаде переходят в невнятное бормотание.

Ты отвечаешь: Ничего.

— Ответ неверен, и мы убиваем тебя.

Мы трое призраков из старого фильма ужасов. Мы — три тени у вас на стене в ночную грозу. Мы всадники смерти, которые скачут верхом на ваших жизнях. Мы те, кто превратил город в больницу психопатов.

Вы все больны. Больны страхом. Вам надо срочно лечиться. И мы знаем как! Поэтому мы приходим ночью, улыбаемся и вежливо задаем вопросы.