Добавить в моё избранное
14 мин, 52 сек 17351
Что же ему теперь, дальше по магазинам идти? Может, все-таки здесь купить? Ну пускай плюшевые, ну пускай нелепой тигриной раскраски, всяко лучше чем тратить еще черт знает сколько времени на бесплодные поиски. Может, эти тапочки и вправду такие чудесные? Может, они и вправду настроение поднимают?
Штейге поразмышлял еще немного, а потом вернулся в магазин «Вторая кожа» и, после примерок и новой череды сомнений, все-таки купил себе те самые плюшевые тапочки. Пришел домой, надел на себя обновку. Тапочки действительно были очень удобными, хотя порядком раздражали своей кричащей пошлостью и, вдобавок, по-прежнему сильно пахли — причем скорее уж сырым лесом или аптекой, но уж никак не невыветрившейся синтетикой. «Странно», — подумалось Штейге.
— «Вроде бы плюш так не пахнет. Или это какой-то совсем особенный плюш? На основе растительных волокон?» Принюхавшись к тапочкам снова, Штейге вынужден был признаться, что их своеобразный запах не так уж и неприятен, хотя, пожалуй, слишком резок, и потому свежекупленные тапочки были на время сосланы на балкон — выветриваться.
Два дня спустя Штейге вспомнил про покупку и внес тапочки обратно к себе в комнату. Как ни странно, запах ничуть не ослабился, но на этот раз Штейге поймал себя на том, что не без удовольствия вдыхает в себя необычный аромат, наполняющий его расслабленностью и покоем. «Может быть, они и должны так пахнуть?» — подумалось Штейге.
— «Может, это часть общего эффекта? К тому же, если запах тапочек будет перебивать вонь немытых ног, это же достоинство, а не недостаток!» Размышляя подобным образом, Штейге нацепил на себя тапочки, и даже глаза от удовольствия закрыл — настолько тепло и удобно было в них ногам. Весь следующий месяц Штейге нарадоваться не мог на новую покупку. Тапочки действительно оказались какие-то особенные, и стоило Штейге их надеть — как все проблемы и заботы куда-то сами собой улетучивались из головы, так что Штейге теперь мог часами сидеть в кресле, наслаждаясь покоем и тишиной, даже не испытывая голода и потребности спать. А сидя на работе, Штейге ждал и дождаться не мог того часа, когда его пытка наконец-то закончится, и он сможет наконец-то вернуться домой, надеть тапочки и насладиться настоящим домашним комфортом. Одно время Штейге даже подумывал купить вторую пару тапочек и принести себе на работу, но испугался их пошловатого вида и нелепой окраски, не захотев нарываться на ехидные шутки сослуживцев. К тому же, его чудесная покупка обладала настолько сильным расслабляющим действием, что всякая охота работать пропадала напрочь; а поскольку на жизнь зарабатывать все-таки надо, Штейге на работе в новых тапочках ходить не рискнул, зато старался теперь побольше времени проводить дома.
Постепенно даже и характер Штейге начал меняться. Раньше он был мнительным, неуверенным в себе человеком. На работе хотя бы всегда можно было посоветоваться, что именно делать и как, но зато выходные превращались для Штейге в сущую пытку — он метался из угла в угол, пытаясь решить как ему провести время, но обычно так ничего и не придумывал, а только еще больше расстраивался. Теперь же началась для Штейге совсем другая жизнь. Ходить уже больше никуда не хотелось, да и вообще мыслей в голове заметно поубавилась, отчего на душе тотчас же стало покойно и хорошо. Большую часть свободного времени Штейге сидел в кресле в каком-то блаженном полузабытье, вяло перебирая в голове воспоминания, вдыхая по-прежнему отказывавшийся выветриваться из тапочек странный аромат и чувствуя, как мягкое тепло перетекает от тапок к ногам и постепенно разливается по всему телу. А когда надоедала тишина, Штейге включал телевизор и сидел уже перед ним, почти не вглядываясь в происходившее на экране. Даже бессонницы перестали досаждать Штейге — теперь он засыпал прямо в кресле, с блаженной улыбкой на лице.
Однажды воскресным вечером, как обычно нежась в тепле и покое, Штейге внезапно почувствовал, что ему слегка жмут носки.
Штейге поразмышлял еще немного, а потом вернулся в магазин «Вторая кожа» и, после примерок и новой череды сомнений, все-таки купил себе те самые плюшевые тапочки. Пришел домой, надел на себя обновку. Тапочки действительно были очень удобными, хотя порядком раздражали своей кричащей пошлостью и, вдобавок, по-прежнему сильно пахли — причем скорее уж сырым лесом или аптекой, но уж никак не невыветрившейся синтетикой. «Странно», — подумалось Штейге.
— «Вроде бы плюш так не пахнет. Или это какой-то совсем особенный плюш? На основе растительных волокон?» Принюхавшись к тапочкам снова, Штейге вынужден был признаться, что их своеобразный запах не так уж и неприятен, хотя, пожалуй, слишком резок, и потому свежекупленные тапочки были на время сосланы на балкон — выветриваться.
Два дня спустя Штейге вспомнил про покупку и внес тапочки обратно к себе в комнату. Как ни странно, запах ничуть не ослабился, но на этот раз Штейге поймал себя на том, что не без удовольствия вдыхает в себя необычный аромат, наполняющий его расслабленностью и покоем. «Может быть, они и должны так пахнуть?» — подумалось Штейге.
— «Может, это часть общего эффекта? К тому же, если запах тапочек будет перебивать вонь немытых ног, это же достоинство, а не недостаток!» Размышляя подобным образом, Штейге нацепил на себя тапочки, и даже глаза от удовольствия закрыл — настолько тепло и удобно было в них ногам. Весь следующий месяц Штейге нарадоваться не мог на новую покупку. Тапочки действительно оказались какие-то особенные, и стоило Штейге их надеть — как все проблемы и заботы куда-то сами собой улетучивались из головы, так что Штейге теперь мог часами сидеть в кресле, наслаждаясь покоем и тишиной, даже не испытывая голода и потребности спать. А сидя на работе, Штейге ждал и дождаться не мог того часа, когда его пытка наконец-то закончится, и он сможет наконец-то вернуться домой, надеть тапочки и насладиться настоящим домашним комфортом. Одно время Штейге даже подумывал купить вторую пару тапочек и принести себе на работу, но испугался их пошловатого вида и нелепой окраски, не захотев нарываться на ехидные шутки сослуживцев. К тому же, его чудесная покупка обладала настолько сильным расслабляющим действием, что всякая охота работать пропадала напрочь; а поскольку на жизнь зарабатывать все-таки надо, Штейге на работе в новых тапочках ходить не рискнул, зато старался теперь побольше времени проводить дома.
Постепенно даже и характер Штейге начал меняться. Раньше он был мнительным, неуверенным в себе человеком. На работе хотя бы всегда можно было посоветоваться, что именно делать и как, но зато выходные превращались для Штейге в сущую пытку — он метался из угла в угол, пытаясь решить как ему провести время, но обычно так ничего и не придумывал, а только еще больше расстраивался. Теперь же началась для Штейге совсем другая жизнь. Ходить уже больше никуда не хотелось, да и вообще мыслей в голове заметно поубавилась, отчего на душе тотчас же стало покойно и хорошо. Большую часть свободного времени Штейге сидел в кресле в каком-то блаженном полузабытье, вяло перебирая в голове воспоминания, вдыхая по-прежнему отказывавшийся выветриваться из тапочек странный аромат и чувствуя, как мягкое тепло перетекает от тапок к ногам и постепенно разливается по всему телу. А когда надоедала тишина, Штейге включал телевизор и сидел уже перед ним, почти не вглядываясь в происходившее на экране. Даже бессонницы перестали досаждать Штейге — теперь он засыпал прямо в кресле, с блаженной улыбкой на лице.
Однажды воскресным вечером, как обычно нежась в тепле и покое, Штейге внезапно почувствовал, что ему слегка жмут носки.
Страница
2 из 5
2 из 5
