Добавить в моё избранное
14 мин, 18 сек 8836
Чёрный Клоун собрался подойти и, разорвав серебрянный шнур, соединяющий две личности дрянного мальчишки, оставить изнаночную его персону тут, а затем, погоняв её хорошенько, прикончить. При этом физическая или, правильнее, физиологическая сущность, находящаяся в мире твёрдой материи, померла бы, даже не заметив этого весёлого события.
Чешуйчатая когтистая лапа потянулась к тоненькой-претоненькой, словно свитой из тумана ниточке, как вдруг Чёрный Клоун увидел то, что заставило его переменить решение. В теле ребёнка (в смысле, в физическом теле из мяса и костей) было нечто такое, что Чёрный Клоун искал уже давно и, честно говоря, найти уже не рассчитывал. Если загубить жизнь этого малоаппетитного куска плоти сейчас — тогда неизбежно погибнет и ЭТО. Ситуация требовала немедленного возвращения назад.
Чёрный Клоун ещё раз бросил восхищённый взгляд своего треугольного глаза на маленького человечка и поспешил уйти из информационной области, именуемой мистиками «астралом».
Костя проснулся весь в дрянном липком поту. Сердечко в груди трепыхалось, словно муха в паутине. Прижав к груди любимого тряпичного зайца, Костя вылез из постели и вышел из комнаты в темноту коридора. Все уже давно спали. Из бабушкиной комнаты доносился дребезжащий храп. Слышно было, как уныло тикают часы на тумбочке в прихожей. Прокравшись на кухню, Костя попил воды из чайника на плите. Какая-то злая, совсем даже не рождественская луна заглядывала в окно через мрачное сплетение веток росших возле дома тополей. Вдруг страшно загудели, заурчали по-вурдалачьи водопроводные трубы. Нервы Костины не выдержали — стремительно бросился он, теряя тапочки, назад, в тёплую безопасную кровать.
Забившись под толстое ватное одеяло, мальчик Костя, чтобы успокоиться и прогнать тревожные мысли, попытался думать о вещах приятных: о виденном недавно мультфильме про Бэтмена, о комиксах, которые ему обещал на днях дать посмотреть приятель Серёжка из 18 квартиры. Но в мультфильме присутствовал страшный Человек-Пингвин, в комиксах были оборотни и вампиры. То, что днём в компании друзей казалось интересным и забавным, ночью в спящей квартитре стало грозным, наводящим трепет. Костя ещё сильнее обнял своего никчёмного зайца и стал повторять про себя слышанные по телевизору рекламные слоганы.
Если бы у Кости хватило смелости встать снова и выглянуть в окно, он увидел бы, как по заснеженной улице, ссутулившись под тяжёлой ношей, бредёт странный человек. Странно было даже не то, что в лютый мороз он был без шапки, и не то, что вся фигура его имела неестественные ломаные очертания. Человек тащил на спине огромный чёрный гроб. Но ещё большая странность состояла в том, что гробоносец этот направлялся прямо к подъезду, где жил Костя.
Вселенная — это мрак и холод. Свет — явление редкое и мимолётное. Наступит момент, когда потухнет последняя из звезд и жизнь, взлелеянная их теплом, навсегда растает, распадётся в вечной темноте, станет бездушной пылью космоса. И даже антижизнь захиреет и сгинет, лишённая энергетической подпитки: бледные тени тёмных миров сольются воедино. Конгломерат тьмы обретёт законченность: наступит полное, предельное совершенство.
Впрочем до этого торжества порядка и гармонии пока ещё далеко. А сейчас у Черного Клоуна есть кое-какие дела. Кое-что надо сделать, чтобы хоть немного развеять скуку длительного существования.
Вячеслав Сергеевич двигался чёрной паучьей тенью в тусклом свете уличных фонарей. Полированный, антрацитово блестевший гроб, который он тащил, не стеснял его ни капельки.
Гроб был второй ипостасью Вячеслава Сергеевича, вещественной частью его мрачной личности. Он постоянно носил его с собой, ничуть этим не тяготясь. Впрочем, увидеть этот предмет из арсенала похоронно-ритуальных принадлежностей дано было не всякому. Лишь тому, кому в скором времени предстояло самому очутиться в аналогичной шкатулке для праха.
Подъездная дверь была заперта: обыватели, предохраняя себя от многочисленных жуликов и грязных попрошаек, установили кодовый магнитный замок. Такая смехотворная преграда не могла, разумеется, задержать Вячеслава Сергеевича. Рука в кожаной перчатке, плавно тыкая в металлические кнопочки, набрала пароль — для Вячеслава Сергеевича он не был секретом. Все пароли и все коды мира ему были хорошо известны — он просто знал их, и всё.
На замке загорелась маленькая красная лампочка, раздался тоненький короткий писк — дверь с щёлканьем открылась.
Неприятные запахи общественного жилья: плевков, застарелой мочи, окурков, грязи, какой-то тухлой кислятины витали в угрюмом подъезде. Скорбные тусклые лампочки еле освещали ободранные зелёные стены, расписанные всяческой гнусностью. Видимо, либо замок на двери не защищал от быдла, либо сами обитатели подъезда не особенно уважали своё пристанище в этом мире и стремились похабными рисунками и идиотскими надписями на стенах подчеркнуть это.
Чешуйчатая когтистая лапа потянулась к тоненькой-претоненькой, словно свитой из тумана ниточке, как вдруг Чёрный Клоун увидел то, что заставило его переменить решение. В теле ребёнка (в смысле, в физическом теле из мяса и костей) было нечто такое, что Чёрный Клоун искал уже давно и, честно говоря, найти уже не рассчитывал. Если загубить жизнь этого малоаппетитного куска плоти сейчас — тогда неизбежно погибнет и ЭТО. Ситуация требовала немедленного возвращения назад.
Чёрный Клоун ещё раз бросил восхищённый взгляд своего треугольного глаза на маленького человечка и поспешил уйти из информационной области, именуемой мистиками «астралом».
Костя проснулся весь в дрянном липком поту. Сердечко в груди трепыхалось, словно муха в паутине. Прижав к груди любимого тряпичного зайца, Костя вылез из постели и вышел из комнаты в темноту коридора. Все уже давно спали. Из бабушкиной комнаты доносился дребезжащий храп. Слышно было, как уныло тикают часы на тумбочке в прихожей. Прокравшись на кухню, Костя попил воды из чайника на плите. Какая-то злая, совсем даже не рождественская луна заглядывала в окно через мрачное сплетение веток росших возле дома тополей. Вдруг страшно загудели, заурчали по-вурдалачьи водопроводные трубы. Нервы Костины не выдержали — стремительно бросился он, теряя тапочки, назад, в тёплую безопасную кровать.
Забившись под толстое ватное одеяло, мальчик Костя, чтобы успокоиться и прогнать тревожные мысли, попытался думать о вещах приятных: о виденном недавно мультфильме про Бэтмена, о комиксах, которые ему обещал на днях дать посмотреть приятель Серёжка из 18 квартиры. Но в мультфильме присутствовал страшный Человек-Пингвин, в комиксах были оборотни и вампиры. То, что днём в компании друзей казалось интересным и забавным, ночью в спящей квартитре стало грозным, наводящим трепет. Костя ещё сильнее обнял своего никчёмного зайца и стал повторять про себя слышанные по телевизору рекламные слоганы.
Если бы у Кости хватило смелости встать снова и выглянуть в окно, он увидел бы, как по заснеженной улице, ссутулившись под тяжёлой ношей, бредёт странный человек. Странно было даже не то, что в лютый мороз он был без шапки, и не то, что вся фигура его имела неестественные ломаные очертания. Человек тащил на спине огромный чёрный гроб. Но ещё большая странность состояла в том, что гробоносец этот направлялся прямо к подъезду, где жил Костя.
Вселенная — это мрак и холод. Свет — явление редкое и мимолётное. Наступит момент, когда потухнет последняя из звезд и жизнь, взлелеянная их теплом, навсегда растает, распадётся в вечной темноте, станет бездушной пылью космоса. И даже антижизнь захиреет и сгинет, лишённая энергетической подпитки: бледные тени тёмных миров сольются воедино. Конгломерат тьмы обретёт законченность: наступит полное, предельное совершенство.
Впрочем до этого торжества порядка и гармонии пока ещё далеко. А сейчас у Черного Клоуна есть кое-какие дела. Кое-что надо сделать, чтобы хоть немного развеять скуку длительного существования.
Вячеслав Сергеевич двигался чёрной паучьей тенью в тусклом свете уличных фонарей. Полированный, антрацитово блестевший гроб, который он тащил, не стеснял его ни капельки.
Гроб был второй ипостасью Вячеслава Сергеевича, вещественной частью его мрачной личности. Он постоянно носил его с собой, ничуть этим не тяготясь. Впрочем, увидеть этот предмет из арсенала похоронно-ритуальных принадлежностей дано было не всякому. Лишь тому, кому в скором времени предстояло самому очутиться в аналогичной шкатулке для праха.
Подъездная дверь была заперта: обыватели, предохраняя себя от многочисленных жуликов и грязных попрошаек, установили кодовый магнитный замок. Такая смехотворная преграда не могла, разумеется, задержать Вячеслава Сергеевича. Рука в кожаной перчатке, плавно тыкая в металлические кнопочки, набрала пароль — для Вячеслава Сергеевича он не был секретом. Все пароли и все коды мира ему были хорошо известны — он просто знал их, и всё.
На замке загорелась маленькая красная лампочка, раздался тоненький короткий писк — дверь с щёлканьем открылась.
Неприятные запахи общественного жилья: плевков, застарелой мочи, окурков, грязи, какой-то тухлой кислятины витали в угрюмом подъезде. Скорбные тусклые лампочки еле освещали ободранные зелёные стены, расписанные всяческой гнусностью. Видимо, либо замок на двери не защищал от быдла, либо сами обитатели подъезда не особенно уважали своё пристанище в этом мире и стремились похабными рисунками и идиотскими надписями на стенах подчеркнуть это.
Страница
3 из 4
3 из 4
