Враг

Как узнала Настя от Андрея, вокруг Ежовки сразу, как стало известно о словах деда, соорудили тройную линию обороны. На первой стояли служащие воинской части, которая находилась в километре от Ежовки, на остальных расположились сами жители. Настя едва пережила ту ночь, вторую по счету, когда на второй линии дежурил ее отец, ей почему-то казалось, что нападут именно сегодня и именно на него, но, к счастью, все обошлось. Прошел день, потом еще один, потом еще, а их все не было. Настя даже решилась на вылазку в магазин за новой пилочкой. Мужчины нервно шутили: вороги увидели, что их ждет, и решили не рисковать. Однако в их глазах тоже читался страх. Причем нешуточный. Каждый знал, что они придут, и чем раньше, тем лучше. Нервы были на пределе, кто-нибудь мог не выдержать такого напряжения, и еще неизвестно, что хуже.

В тот вечер, когда они появились, их, по иронии судьбы, ждали меньше всего. Была суббота, и все склонялись к мнению, что вороги нападут в понедельник — трудно сказать, откуда взялась эта уверенность. Но все же подспудно каждый житель Ежовки благодарил господа, что пережил еще одну ночь. Настроение в селе было близко к панике.

Часы в гостинной пробили девять, и Настя уже хотела было идти спать, как одно воспоминание буквально обожгло ее и сон сняло как рукой. Раньше она думала, что так бывает только в книгах или фильмах.

Настя пришла домой последней. Она задержалась у Оксаны, и, несмотря на то, что подруга жила двумя домами дальше вверх по улице, оставаться еще не хотела. Она позвонила родителям и предупредила их о том, что идет домой. Было половина восьмого вечера. Добралась Настя без приключений. Спокойно затворила за собой калитку, погладила цепного пса Руслана и зашла в дом.

А закрыть калитку на засов забыла.

Настя стояла на полпути к кровати и думала, что же делать. Можно сказать Андрею или папе. Они не станут сердиться. Но лучше все-таки выйти самой. Освежиться перед сном, посмотреть на звезды… но только это не все. Ей было страшно, это правда, жутко страшно, до дрожи в коленях. Но ей было и жутко интересно. Она ХОТЕЛА выйти. Она хотела краешком глаза увидеть их — где-нибудь вдалеке, неясный силуэт на дороге, освещенный дорожными фонарями.

«Может, ты не забыла? — спросила она себя.

— Может, ты СПЕЦИАЛЬНО оставила калитку открытой, подспудно желая поздним вечером выглянуть во двор и пощекотать себе нервы?» В конце концов, вороги оставались для нее чем-то эфемерным, нереальным.

Она развернулась и вышла в прихожую.

— Куда ты собралась? — тревожно спросила мать.

— Пойду закрою калитку. Я забыла закрыть ее, когда вернулась.

— Только быстро, туда и обратно, — с теми же нотками сказала мама.

— Я не собираюсь волноваться из-за тебя.

— Ладно, я метеором.

Настя вышла во двор. Адреналин бушевал внутри, тело стало упругим и легким. Страх обострил все чувства.

На небе висел желтый блин луны. Стояло полнолуние, поэтому звезды выглядели тусклыми и далекими. Это усугублялось еще и тем, что горели окна по всей улице(да, наверное, и по всей деревне). Жители не спали. Вдалеке перекрикивались собаки, Руслан тоже гавкнул пару раз.

Настя подошла к калитке и выглянула на улицу.

Он стоял там. Стоял и смотрел на нее, глаза — два красных угля. С глухим урчанием он сделал шаг вперед.

Такого шока она не испытывала ни до, ни после этого. По сравнению с ним случай с дедом Иваном казался детской забавой, а впечатление от рассказа брата — мелким и незначительным. Ноги вдруг оказались деревянными и непослушными. Губы округлились, горло пересохло.

Он еще раз шагнул, не сводя горящих глаз, и из оцепенения Настю вывела мысль о том, что если она ничего не сделает, то погибнет вся ее семья. Она автоматически оголила клыки, выставила перед собой руки скрюченными пальцами вперед и тихо зашипела. Ворог недоуменно(а может, испугавшись, настолько яростно все это было сделано) остановился.

Она резко захлопнула калитку, дернула ручку засова. В первые секунды ей казалось, что ничего у нее не выйдет, но после третьей попытки засов закрылся. Настя бросилась в дом, услышала сзади хруст ломающейся двери и закричала. Ворвавшись в прихожую, она с порога заорала:

— Папа! Там — ЧЕЛОВЕК!

Отец с братом тут же выбежали из глубин зала, брат ринулся к шкафу, у отца в руках была двустволка.

— Ты уверена? — спросил он, и Настя коротко кивнула, чувствуя, как на нее медленно наползает истерика.

— Где он?

— Во двооо… — попыталась сказать она, но мать оттащила ее на кухню, Настя успела заметить, как брат вытащил что-то из шкафа и встал слева от двери, как можно сильнее вжавшись в стену.

Раздался хруст. Потом еще, потом еще, наконец, дверь не выдержала. В комнату вломился ворог. Он был абсолютно голым, длинные черные волосы космами свисали с плеч.