Смерть, справедливость и что-то ещё

Но он уезжать никуда не собирался. Жена прощала ему измены, а вот этого простить не смогла. Вскоре она оформила развод и укатила с дочерью в Израиль. Слава Богу, дочь нашла там приличную работу, вышла замуж. Пока живут втроём, мать с ними.

А он жил воспоминаниями своей последней встречи с Ириной. Это было перед самым арестом. Были слёзы, поцелуи и объятья… С тех пор они не виделись. Когда вернулся он, её в Москве не было.

Юрий тоже не нашёл времени встретиться со своим другом и бывшим финансовым директором. Стал большим человеком, заседал в Совете Федераций, разъезжал по стране и миру. Вениамин тоже особо на встречу не рвался. Понимал, что дружба их развалилась, как травяной домик в сказке о трёх поросятах. Да и была ли дружба?

Поначалу было желание отомстить. Его выбили из привычной колеи жизни как букашку, одним щелчком пальца. Мятежный дух еврейских предков взывал к мести.

Вениамин и сам не помнил, как оказался в православном храме. Служба уже закончилась, и кроме него в церкви были лишь две старушки, оттирающие от воска пол перед иконами. Впервые за несколько лет его охватило скорее даже не спокойствие, а умиротворение. Он стоял перед Распятием, смотрел на выпирающие рёбра, лицо, на котором должно быть написано страдание, но читалось что-то другое, ему не понятное.

— « А ведь Он тоже был евреем, — мелькнула мысль.

— И покорно пошёл на смерть, прощая своих палачей».

Из-за алтаря вышел священник, мужчина лет сорока. Их взгляды встретились, батюшка подошёл и привычно перекрестил Вениамина.

— Скажите, а чего, вы, православные, хотите от Бога?

Вопрос вырвался неожиданно, как бы сам собой.

Священник взглянул на него.

— А вы? Вы чего хотите от Него?

— Справедливости, — тихо вымолвил Вениамин.

— Если бы Господь взял на себя лишь функцию справедливого судьи, не было бы Голгофы. Но не было бы и Воскресения. Потому что это было бы справедливо лишь по отношению к Его Сыну.

— Так что же, по-вашему, Бог не справедлив к людям?

— Каждый из нас справедливость понимает по-своему, — грустно улыбнулся священник.

— Многие евреи считали события, происходившие две тысячи лет назад несправедливыми. Они ждали сильного царя, который освободит их от римского господства, а в мир пришёл кроткий человек с призывом прощать всем, даже врагам.

В этот момент его окликнули.

— Вы приходите, — сказал он, — и мы с вами договорим. Спросите отца Георгия — это я.

Но, когда спустя пару недель Вениамин пришёл в храм, на его вопрос всезнающие старушки ответили, что отца Георгия отправили поднимать сельский приход где-то под Можайском.

Он простоял половину службы, слушая церковный хор, не понимая, о чём поют, затем вышел на залитую весенним солнцем улицу.

Вениамин раскрыл блокнот на нужной странице. Под телефоном Юрия было выведено:

Бог в справедливости!

Семь лет они не виделись. И вот теперь от Юрия зависит жизнь Нади — его дочери.

Офис — модерновое здание из зеркального стекла и монолита располагался почти в центре Москвы. Через дорогу, небольшой и уютный скверик с лавочками, на которых сидели студенты и пенсионеры. Собаки резвились на траве под присмотром хозяев.

Охранник на входе с ног до головы оглядел скромно одетого Вениамина.

— Вы к кому?

Услышав фамилию, недоумённо повёл бровями.

— Юрия Николаевича нет.

— А когда будет?

— Не знаю.

И отвернулся, потеряв к посетителю всякий интерес.

Отойдя с десяток метров от входа, Вениамин взглянул на часы. Без десяти девять. Если Юрий не изменил своим привычкам, через пять минут должен подъехать.

Ровно через пять минут к офису подкатил тёмно-синий «Лексус» в сопровождении двух джипов с охраной.

За семь лет глава компании почти не изменился. Потяжелел немного, это чувствовалось, когда он неуклюже вылез из машины и в походке. Но шикарный чёрный костюм скрывал все изъяны фигуры.

— Юрий Николаевич!

Охрана среагировала мгновенно. Через пару секунд Вениамин был окружён плотным кольцом одинаково одетых охранников.

— Не ожидал, что встреча старых друзей произойдёт именно так! — громко сказал он.

В кольце образовалась брешь, и в ней показалось лицо Юрия, на котором был заметен плохо скрываемый страх. «Богатые тоже бояться, — подумал Вениамин, — мне ли этого не знать?».

— Здравствуй, Веня.

Вот так вот, по старому, по-дружески, просто Веня. Это обнадёживает!

— Проводите его в комнату для гостей, — это уже к охране.

На входе Вениамина тщательно проверили металлодетектором, и повели к лифту. Юрия нигде не было видно, должно быть уже сидел в своём кабинете, готовился к встрече со старым другом.

— Такого кабинета у тебя на Варшавке не было, — заметил Вениамин, садясь в удобное кресло.