Убейте Филю!

Потому как не просто тупое мясо его напарник был, а какие-то мысли от него фонили. Видать не полностью ему контролер мозги выел.

И вот надвигается из темноты на меня это нечто, бывшее раньше человеком, и у меня челюсть до пола валится. Все ж зомбяков видели, знаете на что они похожи, а тут… Вроде обычный ходячий трупешник, на груди остатки армейского Берила еще старого образца. На ногах убитые берцы с одним шнурком. А вот между берцами и бронником ничего нет. В смысле портков. И чуть пониже края Берила топорщится… здоровенная елда. У коня и то поменьше будет! Ну, может, не поменьше, но около того.

Мы с Петровичем медленно офигели до такой степени, что бедный контролер над нами даже немного власть порастерял. Я и ляпнул вслух:

— Наверное, страсть как тебя раньше женщины любили, мужик… Зомби вдруг тормознул, и на лице у него появилось, словно осознанное выражение. И вроде вслух он ничего не говорил, но нам с Петровичем послышалось… как шепот в голове… — Женщины… Филя, любит женщин… давно… жалко… И тут меня осенило! Пока контролер не сообразил, я поспешил продолжить:

— А хочешь, мы тебе приведем женщину. Ты нас отпусти, сделай доброе дело. А сталкеры добро помнят. Ты с нами хорошо поступишь, а мы тебе в ответ. Ты же хочешь женщину, да? Мы сейчас уйдем и приведем. Ладненько?

Мужики, вы не поверите! Филя этот, разворачивается и уходит в темноту. Мимо своего хозяина-мозгоклюя. Тот его, видать, тормознуть пытается и заставить нас покоцать. От этих его попыток у нас с Петровичем чуть мозги из ушей не потекли. А зомби тихонечко бредет в глубь катакомб, и слышится нам как он словно бухтит контролеру:

— Пойдем… пойдем… надо идти… ждать… Филе — женщину… пусть идут… пойдем… Так и потерялся в темноте. Контролер тогда к нам повернулся. Жахнул по мозгам так, что я на момент видеть и чувствовать перестал. Очнулся, распластанный по стене, как к ней отлетел — не помню. Напротив этот стоит, башкой своей так задумчиво покачивает. И взглядом своим сверлит. Постоял, потом махнул обеими руками, ну совсем как человек, словно в бессилии что-то объяснить или сделать. Затем развернулся и, сутулясь, сгинул за своей марионеткой в проходе.

Вот такие дела! Выброс мы тогда спокойно переждали. Как раз Зяма очнулся, подлечился артами. Потом на Янтарь двинули, работу сдавать. Петровича только жаль. На обратном пути его снорки порвали. Давайте за него намахнем… Сталкеры за столами выдохнули, зашевелились — занимательный рассказ вышел. Разлили синьки по стаканам и кружкам.

Только не успел Сеня привстать с тарой в руке, как какая-то сила выбила у него этот стакан и швыранула его на столешницу. Мужики повскакивали с мест и бросились на выручку. А сталкера за грудки держал незаметно выползший откуда-то и бухой в зюзю Шнырь. Пуская слюну тому на комбез, бармен что-то с придыханием бормотал.

Еле их растащили. Шныря окатили кружкой ржавой воды и посадили к стойке. Всем требовалось разъяснений — что это было. А Сеня так вообще порывался дать тому пару раз в грызло.

— Филя… где… где ты его видел?! — наконец внятно прохрипел Шнырь.

Пришлось Сене остыть и еще раз пояснить о месте встречи. Ясно было, что не просто так человек на него набросился. Есть какая-то подоплека.

Стали требовать от Шныря — «дескать, давай поясняй, какого… ты на честного сталкера накинулся, словно кровосос какой-то»…. Тот продолжал хрипеть, плевался, и говорить явно не хотел. Но под давлением толпы сдался, сдулся как-то и даже заплакал.

Народ конечно сразу ошалел. Еще бы! Тертый мужик, ветеран, морда пропитая вся в застарелых шрамах и вдруг слезу пускает. Налили бармену спиртяги, тот намахнул и сжато поведал… — Было это еще в те далекие времена, когда большинство здесь присутствующих о территории отчуждения и знать не знали. А Шнырь с сотоварищами наоборот были молодыми преуспевающими сталкерами, бродили по свежей еще Зоне. Даже Сахаров еще не сидел, как мышь в норе, в своем бункере. Его и построили то позже. А бродил, словно простой исследователь вместе с группами других научников под стенами саркофага. Аномалии и артефакты только-только классифицировать начали, как и мутантов разных. Про контролеров тогда и не верил никто. Так, сказками считали, как страшилки вечерами у костров рассказывали.

Нас тогда трое было. Я, дезертир-вояка, что от своих отбился да и остался, и ученый. Тот тоже оторвался от своей группы, но по причине какого-то научного спора. Доказательства своей правоты он и искал в Зоне. А заодно и получал по полной, вместе с нами, местной «романтики».

Надо сказать, ученый красив был чисто такой мужской красотой. И по части мужского достоинства был оснащен — мама не горюй. Короче, Казанова просто нервно курит в сторонке. Но с девками ему, как он рассказывал, катастрофически не везло. Нет, их на него вешалось до фига, но все неизменно его в какой-то момент кидали. А тело молодое… хотелка-то хочет… а с женским полом в Зоне сами знаете как.