Убейте Филю!

Поэтому ходил наш напарник довольно часто «душить одноглазого змея», как он сам говорил. Но товарищем он был правильным, поэтому мы на его эту слабость внимания не обращали. А фигли, что мы, не люди что ли. У всех свои «тараканы в голове».

Приспичило в тот день тормознуть по самой банальной и животрепещущей человеческой причине. Прихватило у дезертира живот, так что он, едва вместе с нами осмотревшись, рванул в ближайшие кустики. Ну что поделаешь, сожрал может что не то. Ну а мы с напарником решили хоть немного обзорность увеличить и разошлись от нашего серуна вправо и влево. Чтоб не помешала, значит, никакая сволочь товарищу свои дела делать.

У ученого, когда отходил, нездорово глаза горели. Я еще пошутил тогда:

«Ты, Филя, там смотри не увлекайся. А то какая-нибудь кабаниха или плоть еще за своего самца примет»… Тот поржал, мол «не боись», и ушел.

Да-да, звали нашего ученого Филя. Это от его полного имени — Филимон Ааронович. Да еще от того что любил одноименного персонажа из детской передачи копировать, когда его собеседники тупили и чего-то не понимали. Вроде как опускался до «детского уровня» что б пояснить глупым. На погонялово свое он хоть и обижался вначале, но потом привык.

Стою я, как сейчас помню, спиной к товарищам, блюду фишку. Чую вдруг, голова заболела, словно череп обручем стянули. Первая мысль была: «неужто выброс скоро». Потом слышу шорох сзади, оборачиваюсь — «мать честная!». Бредут по кустам ко мне мои напарники. Оба со спущенными штанами, глаза дикие и пустые. У дезертира в одной руке полуразмотанный рулон туалетной бумаги, в другой — помповик. А Филя двумя руками за свой член держится. За ними, на небольшом расстоянии мужик какой-то идет. И что-то в нем неправильное какое-то, только я сообразить не могу, перед глазами плывет все. Понимаю, что хрень какая-то происходит и делать что-то надо, а словно залип в густом киселе.

Так бы и сгинул вместе с друганами, да спасибо Филе. Имел он силы не полностью подчиниться. Хоть и не владел уже своим телом, но смог прокричать мне: «Беги, Шнырь, беги… контролер это… хана нам, уходи!».

А меня как парализовало. И тут дезертир саданул из помпушки от бедра. Уж и не знаю. То ли ему так контролер приказал, то ли он тоже сопротивлялся и пытался внимание отвлечь. Выстрелил то он в принципе мимо. Лишь одна дробина мне слегка шкуру на бедре попортила. Но от шума и от боли меня немного отпустило. Ну и ломанулся я оттуда, только пятки засверкали. Издалека оглянулся и видел, как уходила троица из контролера и двух его марионеток, бывших моих товарищей, куда-то в сторону Припяти.

Может, винить меня будете, что друзьям своим я хотя бы последнюю почесть не отдал, не пристрелил из милосердия — говорите что хотите. Только это сейчас для вас контролер мутант хоть и страшный, но уже привычный. А тогда, повторюсь, о нем никто еще и не слыхивал. Так что струсил я, чего уж тут… Тут Шнырь опустил голову и замолчал. Народ потихоньку задвигался, Сеня понимающе и извиняюще развел руками, типа — «прости мужик, не врубился сразу в твое горе». Кто-то начал синьку по таре разливать, дескать, помянут надо товарищей. Поэтому многие не сразу поняли что Шнырь снова тихонько заговорил, продолжая повествование:

— Не последняя это моя встреча была с Филей. Успел я после того случая Зону потоптать, навыка понабраться. И с Лукашем побрататься успел, и с Ворониным. Они тогда только-только основания своих кланов закладывали. Но я одиночкой стал. После того случая боялся в компании ходить, думал что беду для других притягиваю. Прокаженным себя чувствовал.

Занесло меня однажды на край болот. Ученые наводку дали на одно местечко, правда все липой оказалось. Пустой я обратно шел, спешил — выброс близился. А на одном островке среди топи меня уже ждали. Самое интересное, что мозгоед на меня свою силу даже не тратил. Я их почему-то сразу узнал, когда набежал. Хоть и не вспоминал давно. А они меня словно ждали под кривой березкой. Такая оторопь меня взяла. И растерянность… Минут пять мы в двух шагах друг от друга стояли. Потом зомби в упор подошел. Уж не знаю, говорил ли он или это у меня в голове голос возник. Только четко слышал я: «Здравствуй брат… Устал я… Убей меня, пожалуйста»….

Я ПМ достал, ко лбу ему приставил, а нажать на курок не могу. Не знаю почему, но не могу и все. На контролера посмотрел, в глаза его, а там… там такая грусть и… безысходность что ли… Понимаю я, что не он это. Что ничто мой палец не сдерживает. Просто НЕ МОГУ я пусть в бывшего, но товарища выстрелить!

Опустилась рука сама. Посмотрели они еще минуту на меня, да двинули вглубь болот. И как отголосок до меня лишь донеслась последняя мольба-просьба: «… убей Филю»… Шнырь встал. Перегнулся через стойку и схватил с полки начатую бутылку водки. Долго пил прямо из горла, давясь и дергая кадыком. Сталкеры молча, смотрели на него. Допив, со злостью разбил тару о бетонный забор.