Николай Григорьевич неторопливым шагом вышел на опушку. Полная корзина грибов (ну не доверху, и белые наполовину разбавлены подберезовиками и моховиками), и ожидание горячего ужина и объятий жены (ну да, конечно, опять пельмени, но зато и пивка можно бутылочку-другую… а объятия вперемешку с ворчанием по поводу неоплаченных кредитов и низкой зарплаты, но все равно… ) придавали настроению оттенок благодушия и легкой меланхолии, навеваемой серебряными паутинками на траве, прощальным хороводом оранжевых осиновых листьев и прохладным дыханием осени…
Добавить в моё избранное
14 мин, 31 сек 19130
«Что такое — ведь когда я входил в лес, да и еще полчаса назад было солнечно, а сейчас… откуда этот промозглый ветер, иссиня-черные тучи и мокрый снег? Почему так резко и так рано, ведь еще не октябрь, да и прогноз бабье лето обещал… Ну да ладно, грибов набрать успел и хорошо, сейчас в машине согреюсь, до дома меньше часа ехать, а там может и водочки пару рюмок вместо пива, тогда и ворчание Светы нипочем», — закутываясь в плащ-дождевик и ежась от внезапно налетевшей волны пронизывающего холода, подумал Николай Григорьевич и направился к обочине дороги, но в следующий момент застыл от удивления, сменяющегося растерянностью, страхом и гневом. «Нивы» на месте не было. Он окинул взглядом пустынную дорогу, надеясь, что перепутал место, но ориентир — пылающая алыми гроздьями рябина около отдельно стоящей сосны — сводил этот счастливый шанс к нулю. На мгновение он увидел, что сзади, всего лишь в каких-то ста метрах на повороте дороги, солнце по-прежнему озаряет зеленые, желтые и красные макушки деревьев. Оттуда донесся отдаленный шум машин, и его контраст со стоящей вокруг тишиной показался неестественно резким, так же как и граница между светлым и затянутым беспросветными тучами участками неба. Охваченный тревожными мыслями о машине, он не обратил на это особого внимания, а когда снова обернулся назад, весь лес уже был охвачен белесой пеленой метели.
Свежие следы протекторов, ведущие из-под сосны на шоссе, окончательно похоронили надежду. «Угнали, сволочи. И сигнализация не помогла. Немедленно звонить в полицию», — дрожа от паники и холода, Николай достал мобильник, но на дисплее горело короткое обескураживающее сообщение «Нет сети».
«Черт, не может быть, ведь деревня с вышкой в двух-трех километрах. И почему на дороге ни одной машины — воскресенье, дело к вечеру, люди с дач возвращаться должны — куда все подевались?», — не веря своим глазам, он зашагал вдоль дороги, время от времени набирая «02», номер мобильного жены и городского домашнего телефона, вновь и вновь убеждаясь в отсутствии связи и переходя на лихорадочные перебежки.
«Почему асфальт так растрескался?» — удивлялся он, глядя на ставшее почти непроезжим шоссе. «Наверное, я все-таки заблудился и вместо своей трассы вышел на какую-то заброшенную дорогу, а моя ласточка стоит себе спокойно и ждет меня, дурака», — эта мысль немного обнадежила, но тотчас же сменилась испугом. «Ведь писали же про это место, что здесь аномальная зона, где когда-то люди пропадали, поэтому местные не любят сюда ходить… Да нет, в той статье говорилось, что это давно было, да и вообще всё это фигня, желтая пресса. А правда в том, что я слишком легко одет для такой погоды и скоро замерзну, если поблизости нет жилья, ведь уже темнеет… Надо искать развилку с шоссе, только куда идти — вперед или назад? Нет… черт возьми, ведь я знаю этот поворот… Три отдельно стоящие березы, осина и сосна, а дальше поле и деревня — это место ни с чем не перепутаешь. Все эти деревья на месте, а где деревня? Где я?!» — с испугом подумал он, судорожно озираясь и вспоминая местность.
Внезапно сзади послышалось урчание мотора. «Ура!», мысленно воскликнул Николай и, развернувшись, потрусил навстречу, размахивая окоченевшими руками.
Из-за елей блеснул свет фар, и через несколько секунд из-за поворота показалась машина. По мере того, как она тормозила в ответ на его семафорные жесты, Николай с изумлением рассматривал автомобиль. Он неплохо разбирался в машинах, но такую модель видел впервые. «С открытым верхом? На таких изредка городские пижоны летом ездят, но осенью в такой глуши? Какая-то старинная потрепанная колымага… И водитель подозрительный — с головой в плащ закутан, лица не разглядеть», — промелькнули в голове мысли вместе с ощущением безотчетной тревоги, переходящей в ужас, и желанием бежать — куда глаза глядят, быстро и без оглядки, чтобы больше не видеть эту технику, напоминающую оживший музейный экспонат. Однако, когда машина поравнялась с ним и остановилась, он, повинуясь (шепоту внутреннего голоса «Все равно бежать здесь некуда и бесполезно. Будь что будет») здравому смыслу, жалобным и заикающимся от стужи голосом произнес:
— До г-города или хотя бы п-п-поселка не п-подбросите?
— Да, конечно, садитесь, — отозвался водитель. Его голос был приветливым, но под маской доброжелательности различалось что-то необычное — нет, не злое, а просто странное и какое-то механическое. «Как у робота. Впрочем, какая разница — на бандита не похож. Наверное, какое-нибудь ралли ретро-машин у них тут, а что в плаще — так ведь погода такая»…, — подумал Николай, садясь в машину.
— Вы в п-поселок или в город? — спросил он, когда автомобиль, рыча и содрогаясь на трещинах, стал набирать ход.
— В город, он здесь рядом, — ответил шофер с все той же механической интонацией.
— Как рядом? — удивился Николай Григорьевич и, пристально посмотрев на водителя, окаменел от страха.
Свежие следы протекторов, ведущие из-под сосны на шоссе, окончательно похоронили надежду. «Угнали, сволочи. И сигнализация не помогла. Немедленно звонить в полицию», — дрожа от паники и холода, Николай достал мобильник, но на дисплее горело короткое обескураживающее сообщение «Нет сети».
«Черт, не может быть, ведь деревня с вышкой в двух-трех километрах. И почему на дороге ни одной машины — воскресенье, дело к вечеру, люди с дач возвращаться должны — куда все подевались?», — не веря своим глазам, он зашагал вдоль дороги, время от времени набирая «02», номер мобильного жены и городского домашнего телефона, вновь и вновь убеждаясь в отсутствии связи и переходя на лихорадочные перебежки.
«Почему асфальт так растрескался?» — удивлялся он, глядя на ставшее почти непроезжим шоссе. «Наверное, я все-таки заблудился и вместо своей трассы вышел на какую-то заброшенную дорогу, а моя ласточка стоит себе спокойно и ждет меня, дурака», — эта мысль немного обнадежила, но тотчас же сменилась испугом. «Ведь писали же про это место, что здесь аномальная зона, где когда-то люди пропадали, поэтому местные не любят сюда ходить… Да нет, в той статье говорилось, что это давно было, да и вообще всё это фигня, желтая пресса. А правда в том, что я слишком легко одет для такой погоды и скоро замерзну, если поблизости нет жилья, ведь уже темнеет… Надо искать развилку с шоссе, только куда идти — вперед или назад? Нет… черт возьми, ведь я знаю этот поворот… Три отдельно стоящие березы, осина и сосна, а дальше поле и деревня — это место ни с чем не перепутаешь. Все эти деревья на месте, а где деревня? Где я?!» — с испугом подумал он, судорожно озираясь и вспоминая местность.
Внезапно сзади послышалось урчание мотора. «Ура!», мысленно воскликнул Николай и, развернувшись, потрусил навстречу, размахивая окоченевшими руками.
Из-за елей блеснул свет фар, и через несколько секунд из-за поворота показалась машина. По мере того, как она тормозила в ответ на его семафорные жесты, Николай с изумлением рассматривал автомобиль. Он неплохо разбирался в машинах, но такую модель видел впервые. «С открытым верхом? На таких изредка городские пижоны летом ездят, но осенью в такой глуши? Какая-то старинная потрепанная колымага… И водитель подозрительный — с головой в плащ закутан, лица не разглядеть», — промелькнули в голове мысли вместе с ощущением безотчетной тревоги, переходящей в ужас, и желанием бежать — куда глаза глядят, быстро и без оглядки, чтобы больше не видеть эту технику, напоминающую оживший музейный экспонат. Однако, когда машина поравнялась с ним и остановилась, он, повинуясь (шепоту внутреннего голоса «Все равно бежать здесь некуда и бесполезно. Будь что будет») здравому смыслу, жалобным и заикающимся от стужи голосом произнес:
— До г-города или хотя бы п-п-поселка не п-подбросите?
— Да, конечно, садитесь, — отозвался водитель. Его голос был приветливым, но под маской доброжелательности различалось что-то необычное — нет, не злое, а просто странное и какое-то механическое. «Как у робота. Впрочем, какая разница — на бандита не похож. Наверное, какое-нибудь ралли ретро-машин у них тут, а что в плаще — так ведь погода такая»…, — подумал Николай, садясь в машину.
— Вы в п-поселок или в город? — спросил он, когда автомобиль, рыча и содрогаясь на трещинах, стал набирать ход.
— В город, он здесь рядом, — ответил шофер с все той же механической интонацией.
— Как рядом? — удивился Николай Григорьевич и, пристально посмотрев на водителя, окаменел от страха.
Страница
1 из 4
1 из 4
