Зомбушка

Зато сестрички, хоть и не думали вылезать из своих постелей, требовали постоянного внимания — им ежеминутно, и главное — срочно, требовалось что-нибудь принести, подать или наоборот — унести. Даже если нужная вещь находилась в метре от кровати, ни одной из сестер не приходило в голову просто подняться и взять ее самой, они начинали истерично визжать и звать Зомбушку. То по очереди, то обе, разом. И Зомбушка бросала дела по дому и отправлялась исполнять капризы сестричек. При этом мертвой девочке как-то удавалось успевать готовить, стирать, убирать в доме, а еще ухаживать за садом. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь она не знала усталости. Так же как и других чувств, кроме всего двух — лютого голода и жуткого страха. Причем страх был куда сильнее голода.

Зомбушка не знала точно, откуда у нее этот панический ужас, но он как-то был связан с тем, что она РАЗБИЛА ЧАШКУ Как и когда это произошло, она не могла точно вспомнить, от этого момента остались только обрывки туманных, но жутких, не то воспоминаний, не то и вовсе видений. И страх. Такой СТРАХ, который делал ее совершенно покорной рабыней сестер и мачехи. Однажды с ней уже произошло что-то ужасное, и если она не будет слушаться своих родных, это случится снова. Она этого не хотела и была готова делать все, что ей скажут.

За ужином все собирались в гостиной. Это всегда было самое страшное время.

Мачеха просыпалась вечером ужасно злой, ее все раздражало и она орала на дочерей. Дочери орали на мать и друг на друга. И все они орали на Зомбушку, которая прислуживала им за ужином. Они бросали в нее еду и столовые приборы, и кричали, кричали ей что-то злое, как будто рычали и лаяли три взбесившиеся собаки. Девочку это ужасно пугало, хоть она и была мертвая. Каждый раз на нее накатывала такая паника, что она готова была убежать, но и бежать она тоже боялась.

Спасало Зомбушку то, что бешенство сестер и мачехи всегда быстро заканчивалось. Выпив несколько рюмок водки, мачеха понемногу успокаивалась, у нее уже не так тряслись руки, и ее серое, опухшее лицо слегка розовело. Только после этого женщина начинала хоть что-то есть, но ела все равно мало, зато как следует налегала на водку. Цвет лица постепенно становился багрово-красным, бутылка пустела, и к этому времени ужин заканчивался. Мачеха поднималась из-за стола, заметно покачиваясь, и говорила:

— Ну, пойду немного прогуляюсь перед сном.

Раньше утра она ни разу с прогулки не вернулась.

После ухода мачехи сестры тут же объявляли Зомбушке:

— Эй, падаль! Быстро наводи здесь порядок, а потом немедленно проваливай из дома.

— Да не вздумай появиться среди ночи, дохлая! К нам придут парни, ты их напугаешь, гадина.

Парни действительно ходили в этот дом табунами. Как-то под утро, Зомбушка пряталась в кустах в саду, ожидая, когда уйдут гости. В конце концов, сразу несколько молодых людей вышло на крыльцо, и один из них сказал:

— Спорим, на свете нет двух других таких же шлюх, как эти сестрички! Вся компания тогда дружно загоготала.

Закончив уборку в гостиной, Зомбушка прошла в кладовку за кухней, там разделась и аккуратно сложила одежду. Она всегда гуляла голой, чтобы не испачкаться. Без одежды на ее щуплом теле открылось несколько ран — пять-шесть на животе, глубоких почерневших разрезов. И одна маленькая аккуратная дырочка на груди, под левым соском.

Когда на улице совсем стемнело, Зомбушка вышла в сад через черный ход. Начиналась ночь, лучшее время суток.

Их дом стоял на отшибе, а сразу за их садом начинался смешанный лес с густым подлеском. Там Зомбушка проводила каждую ночь вот уже несколько лет. Торопливо, насколько могла, мертвая девочка пробиралась через заросли в почти полной темноте — дорогу она знала прекрасно. Примерно через час она вышла на большую поляну, заваленную горами мусора. Сюда, вглубь леса, свозят отходы со всей округи — зачем тратить время и деньги, чтобы отвезти их на свалку, если можно бесплатно вывалить в лесу? На этой помойке Зомбушка всегда и гуляла по ночам.

Девочка пробралась в самую середину поляны и легла среди куч мусора. Очень скоро запах ее гниющего тела почуяли крысы. Очевидно, он казался им очень аппетитным, поэтому зверьки начали сбегаться со всех сторон, возбужденно попискивая и совсем забыв об осторожности. Их было так много, что даже Зомбушке, с ее неуклюжими движениями, не составило труда поймать одну из них — крупную и жирную.

Крыса заверещала и попыталась кусаться, но Зомбушка сама тут же откусила ей голову — самое вкусное. Правда голод был так силен, что растягивать удовольствие не было возможности — почти не жуя, девочка проглотила голову крысы и впилась зубами в мягкое брюхо грызуна. Она вытягивала ртом теплые крысиные кишки из тушки и шумно глотала, как будто ела спагетти. Потом рвала зубами все остальное — вместе с костями и шкурой и глотала большими кусками.