Культ Черного Змея

Вчера вечером они должны были встретиться. Я понимаю — любовь, и всё такое, но… Можно же сотовый не выключать!

— Не переживай, Реми, — сказал Дюнуа.

— Возможно, телефон просто разрядился.

— Ты можешь сказать, куда мы едем?

— Неподалеку отсюда живет один знахарь-отшельник. Когда-то он спас моего сына от лейкемии. Давно тут обитает. Маловероятно, что Жамгарьян прячется у него, хотя они знакомы. Комиссар мне его тогда и посоветовал. Я хочу заглянуть к нему, для очистки совести, и задать пару вопросов. Вот, кстати, и нужный поворот… Якоб Лассаль, тот самый знахарь, о котором говорил Дюнуа, лежал посередине своего двора, лицом в траву, а между его лопаток торчала короткая стрела с розовым оперением.

— Это уже начинает мне не нравиться, — задумчиво изрек Дюнуа, доставая из кармана пиджака сотовый телефон.

— Вот дьявол! Тут нет сети… — Тучи собираются, — заметил Реми.

— Скорей всего, будет дождь.

Как бы в подтверждение его слов, где-то вдалеке загрохотало.

— Напрасно мы отделились от группы, — сказал Лозьер.

— Не нравится мне это место… — Обыщем дом?

— Мне почему-то не хочется.

— Думаешь, мне хочется, Реми? Но здесь произошло убийство, если ты не заметил… Сказав это, Дюнуа решительно направился к одноэтажному строению с покосившейся крышей. Реми огляделся и, вытащив из плечевой кобуры пистолет, последовал за напарником.

— Ну так сделайте же что-нибудь, вы, в конце концов, полицейский! — едва ли не взмолилась я.

— Вы что, мадемуазель, фильмов насмотрелись? Я старый, больной человек, кабинетный работник. К тому же, и сам теперь в розыске — за убийство, которого не совершал. Вы видели наших похитителей? Двое молодых, здоровых парней. Ждут возвращения третьего — какого-то типа по кличке Мамонт. У нас — никаких шансов… Сказав свою тираду, он положил руки под голову и прикрыл глаза. Вот это номер!

— Я не собираюсь тут подыхать — слышите, вы! Почему вообще они хотят моей… нашей смерти… Что мы им сделали…

— Ровным счетом ничего. Судя по всему, они готовятся к ритуальному жертвоприношению. Мы просто оказались не в том месте и не в то время.

Безнадежность ситуации сводила меня с ума. Отправиться к черту на рога, на какую-то отдаленную виллу придурковатого востоковеда, чтобы, в конце концов, угодить в подвал к психованным русским сектантам! Да еще в компании «фараона», которого подозревают в убийстве!

Я встала с циновки. Осмотрелась. Дверь была железная, из тех, что никакими силами не сломаешь. Слабый свет шел из зарешеченного окна, занавешенного какими-то тряпками. Ничего, похожего на оружие, под рукою не наблюдалось.

Форменный идиотизм… — Как вас сюда вообще занесло, дамочка? — не открывая глаз, спросил мой сокамерник.

— А вам-то какое… А впрочем… Так и быть, расскажу. Я поехала в гости к одному чудаковатому профессору. Он сказал, у него вилла, оформленная в стиле Востока. Действительно, домик ничего себе. Пагода в чистом поле. Столбы во дворе. А внутри мебели нет, раздвижные шторы, и все такое. Иероглифы кругом эти… долбанные. Ну мы с ним выпили, поговорили… — Переспали, — зевнув, лениво добавил комиссар.

— Это вы сказали, месье! — вспылила я.

— Короче, выхожу я из душа — и тут эти типы. Сунули мне что-то под нос, я и отключилась.

— Хлороформ, скорее всего. Это все, что вы помните?

— Да. Это все.

— М-да, ситуация… А меня они прихватили в доме моего друга, знахаря. Я вышел во двор, чтобы его позвать, и увидел, что он лежит на земле, а из спины торчит стрела. Не успел ничего предпринять — из кустов вышел детина и направил на меня арбалет. Второй зашел со спины и ударил по ногам, под колени. А затем — по голове. До сих пор болит… Этот ваш знакомый, он… кто, вы говорите?

— Специалист по восточной культуре.

— Сдается мне, он и заманил вас в эту ловушку.

— Эжен? — поразилась я.

— Понятия не имею, как его зовут. Вам виднее.

— Да с чего вы взяли-то?

«Черт, а если он прав?» Мысль был неприятной, но, как и всякая неприятная мысль, однажды придя в голову, уходить уже не желала.

— Ну глупо же, вот так вот умереть! Даже не попытавшись ничего сделать!

— Смерть умной не бывает, — с философским спокойствием изрек комиссар.

Лозьер переступил порог дома. В нос ударил запах сырости и каких-то трав. В полумраке Реми не сразу уловил движение, а когда уловил — среагировать уже не успел: обрушившийся сверху тяжелый топор раскроил ему череп… Мои худшие опасения подтвердились, когда вернулись эти.

На сей раз их было трое. Я не могла не узнать Эжена, хотя одет он был как-то странно: в черно-зеленый балахон с изображением змеи на рукаве.

— Черт, значит, это ты! — со злостью процедила я.

— Вставайте. Ваше время пришло, — глядя куда-то поверх нас с комиссаром, произнес этот мерзавец.