Добавить в моё избранное
13 мин, 27 сек 5524
Она терпела похотливые взгляды публики, приставания карлика и некоторых слишком распущенных клиентов, потому что могла зарабатывать деньги для сестры, не зависеть от матери и петь. Ради этого стоило продолжать.
Певица была красива и юна даже без тонн умело наложенного грима. Бархатная кожа, веснушки на кончике носа и нежных щеках, правильные черты лица.
«Нет, она должна быть той самой, особенной. Не зря же меня к ней тянуло», — рассуждал мужчина, опуская на пол прямоугольный кожаный чемодан.
— Просыпайся! — он окликнул девушку и слегка шлёпнул её по щеке.
Алиша вздрогнула, подняла веки и сфокусировала взгляд на лице своего похитителя.
— Отпусти, пожалуйста, — в серых глазах страх смешивался с робкой надеждой.
— Опять умоляешь? — выгнув тонкую чёрную бровь, спросил Декстер. Он налил в бокалы вино из бутыли, стоявшей на столе. Протянул один девушке, словно забыв, что её руки скованы.
— Ах да, — мужчина улыбнулся одними губами, а затем напоил Алишу вином, поднеся бокал к её губам.
Девушка облизнула губы, поскольку капельки вина, попавшие на свежую ссадину, жгли. Это простое движение получилось у неё одновременно и изящным, и эротически притягательным. Декстер, убрав бокал, поднёс ко рту пленницы пару крупных зелёных виноградин. Стоило Алише проглотить это угощение, и мужчина впился в её губы поцелуем. Снова ощущение дурмана, сковывающего разум и заставляющего тело пылать от неистового желания. И странное, необъяснимое чувство некой внутренней связи с этим страшным человеком, совершенно не поддающееся логике и здравому смыслу.
Девушка понимала, чего он хочет. Она подумала, что если сдастся без борьбы, спасёт себя и сможет вернуться к сестре. Пусть это неправильно и нехорошо, но иного выхода, кроме как покориться воле своего похитителя, не было.
Он прикасался к ней, и прикосновения эти отдавались нестерпимым пульсирующим жаром желания. Власть Декстера над Алишей отдавала чем-то неестественным, далёким от обычной человеческой страсти, но последняя мысль о сопротивлении была вытеснена воспоминаниями о нуждающейся в операции родственнице и магнетизмом похитителя.
Она сама вынесла себе приговор.
Глаза Алишы сказали мужчине все, что он хотел знать. Он снял с девушки веревки и наручники.
Поднос, бутыль с остатками вина, чаша с виноградом, бокалы полетели на пол, сметённый со стола его рукой.
Он поднял на руки свою жертву и устроил её на освобождённой столешнице. Алиша добровольно помогла ему освободиться от рубашки, расстегнула ремень его брюк. Он не был ласков и больше не целовал её в губы. Придавленная его телом к столу, певица не смогла бы высвободиться, даже если бы вдруг спала с её рассудка поволока одержимости. Он овладевал ею грубо, напористо, и девушка, содрогаясь всем телом, едва не теряла сознание от невыносимого, болезненного наслаждения.
Когда всё было кончено, она снова оказалась привязанной к стулу, а он ушёл и оставил Алишу в одиночестве.
Розоватая дорожка солнечного света просачивалась откуда-то сверху, оповещая о приближении утренней зари. Наверное, в нише скрывалось заколоченное окно. Алиша проснулась, испытывая онемение в затёкших руках и сильную жажду. Собственный язык казался ей распухшим и шершавым, губы — сухими и растрескавшимися. В этот момент девушка всё отдала бы за глоток воды или несколько сочных ягод. Кружилась голова, всё тело непривычно болело. Раздался резкий щелчок, и девушка повернула голову на звук. Стоящий на столе чемодан самопроизвольно раскрылся. Расширенными от удивления глазами она смотрела на тот предмет, понимая, что так не бывает. В комнате незаметно появился Декстер.
— Что ж, я вижу, что ты удовлетворена. Я знал, что это неизбежно. Стоило только увидеть твои глаза!— цинично усмехаясь, произнёс мужчина. Его слова заставили Алишу похолодеть. Что-то должно было произойти, что-то неминуемое и ужасное, чуждое привычному миру. Мужчина какое-то время безотрывно смотрел, и певице показалось, будто она — бабочка в его руке, что вот-вот сожмётся и раздавит её.
Молниеносное движение татуированных мужских рук. Вкус крови на собственных губах Алиши. Сильная раздирающая боль в груди и холод. Отчаянный крик. В ладони Декстера, словно желанный трофей, лежало пульсирующее окровавленное сердце певицы.
Лицо мужчины забрызгала кровь Алиши. Кровавые капли стекали по его обнажённому торсу, и умирающая подумала, что это очень красиво. Ей почему-то хотелось расхохотаться, хотелось спросить, зачем он так поступил с ней. Звенящая тишина оглушительно громко взорвалась его мелодичным смехом.
Мир потерял очертания, краски сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе; перед мысленным взором девушки образовалась дверь, ведущая, как она решила, в удивительное место. Алиша сделала шаг вперёд, и дверь открылась, впуская её. Она переступила порог, оставляя боль и сожаления позади.
Певица была красива и юна даже без тонн умело наложенного грима. Бархатная кожа, веснушки на кончике носа и нежных щеках, правильные черты лица.
«Нет, она должна быть той самой, особенной. Не зря же меня к ней тянуло», — рассуждал мужчина, опуская на пол прямоугольный кожаный чемодан.
— Просыпайся! — он окликнул девушку и слегка шлёпнул её по щеке.
Алиша вздрогнула, подняла веки и сфокусировала взгляд на лице своего похитителя.
— Отпусти, пожалуйста, — в серых глазах страх смешивался с робкой надеждой.
— Опять умоляешь? — выгнув тонкую чёрную бровь, спросил Декстер. Он налил в бокалы вино из бутыли, стоявшей на столе. Протянул один девушке, словно забыв, что её руки скованы.
— Ах да, — мужчина улыбнулся одними губами, а затем напоил Алишу вином, поднеся бокал к её губам.
Девушка облизнула губы, поскольку капельки вина, попавшие на свежую ссадину, жгли. Это простое движение получилось у неё одновременно и изящным, и эротически притягательным. Декстер, убрав бокал, поднёс ко рту пленницы пару крупных зелёных виноградин. Стоило Алише проглотить это угощение, и мужчина впился в её губы поцелуем. Снова ощущение дурмана, сковывающего разум и заставляющего тело пылать от неистового желания. И странное, необъяснимое чувство некой внутренней связи с этим страшным человеком, совершенно не поддающееся логике и здравому смыслу.
Девушка понимала, чего он хочет. Она подумала, что если сдастся без борьбы, спасёт себя и сможет вернуться к сестре. Пусть это неправильно и нехорошо, но иного выхода, кроме как покориться воле своего похитителя, не было.
Он прикасался к ней, и прикосновения эти отдавались нестерпимым пульсирующим жаром желания. Власть Декстера над Алишей отдавала чем-то неестественным, далёким от обычной человеческой страсти, но последняя мысль о сопротивлении была вытеснена воспоминаниями о нуждающейся в операции родственнице и магнетизмом похитителя.
Она сама вынесла себе приговор.
Глаза Алишы сказали мужчине все, что он хотел знать. Он снял с девушки веревки и наручники.
Поднос, бутыль с остатками вина, чаша с виноградом, бокалы полетели на пол, сметённый со стола его рукой.
Он поднял на руки свою жертву и устроил её на освобождённой столешнице. Алиша добровольно помогла ему освободиться от рубашки, расстегнула ремень его брюк. Он не был ласков и больше не целовал её в губы. Придавленная его телом к столу, певица не смогла бы высвободиться, даже если бы вдруг спала с её рассудка поволока одержимости. Он овладевал ею грубо, напористо, и девушка, содрогаясь всем телом, едва не теряла сознание от невыносимого, болезненного наслаждения.
Когда всё было кончено, она снова оказалась привязанной к стулу, а он ушёл и оставил Алишу в одиночестве.
Розоватая дорожка солнечного света просачивалась откуда-то сверху, оповещая о приближении утренней зари. Наверное, в нише скрывалось заколоченное окно. Алиша проснулась, испытывая онемение в затёкших руках и сильную жажду. Собственный язык казался ей распухшим и шершавым, губы — сухими и растрескавшимися. В этот момент девушка всё отдала бы за глоток воды или несколько сочных ягод. Кружилась голова, всё тело непривычно болело. Раздался резкий щелчок, и девушка повернула голову на звук. Стоящий на столе чемодан самопроизвольно раскрылся. Расширенными от удивления глазами она смотрела на тот предмет, понимая, что так не бывает. В комнате незаметно появился Декстер.
— Что ж, я вижу, что ты удовлетворена. Я знал, что это неизбежно. Стоило только увидеть твои глаза!— цинично усмехаясь, произнёс мужчина. Его слова заставили Алишу похолодеть. Что-то должно было произойти, что-то неминуемое и ужасное, чуждое привычному миру. Мужчина какое-то время безотрывно смотрел, и певице показалось, будто она — бабочка в его руке, что вот-вот сожмётся и раздавит её.
Молниеносное движение татуированных мужских рук. Вкус крови на собственных губах Алиши. Сильная раздирающая боль в груди и холод. Отчаянный крик. В ладони Декстера, словно желанный трофей, лежало пульсирующее окровавленное сердце певицы.
Лицо мужчины забрызгала кровь Алиши. Кровавые капли стекали по его обнажённому торсу, и умирающая подумала, что это очень красиво. Ей почему-то хотелось расхохотаться, хотелось спросить, зачем он так поступил с ней. Звенящая тишина оглушительно громко взорвалась его мелодичным смехом.
Мир потерял очертания, краски сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе; перед мысленным взором девушки образовалась дверь, ведущая, как она решила, в удивительное место. Алиша сделала шаг вперёд, и дверь открылась, впуская её. Она переступила порог, оставляя боль и сожаления позади.
Страница
4 из 5
4 из 5
