Три торговки: Мыслена, Дорота и Юдита — возвращались с рынка домой и нашли на дороге золотое кольцо.
Добавить в моё избранное
6 мин, 45 сек 12112
Мыслена первая подбежала к кольцу и подняла его.
— Стой, стой, Мыслена! — закричала Дорота.
— Это мое кольцо — я его первая увидела!
— Неправда твоя! — перебила ее Юдита.
— Кольцо не твое и не Мыслены, а мое: я первая его заметила. Только хотела его поднять, а тут Мыслена подскочила.
Стали, они спорить да браниться — никак кольца поделить не могут. Под конец Дорота и говорит:
— Давайте, сестрицы, уговоримся: кто из нас ловчее одурачит своего мужа, той и отдадим кольцо. А пока пусть оно хранится у Мыслены.
Понравилась бабам такая штука, ударили они по рудам — мол, от своего слова не отступятся — и разошлись по домам.
Мыслена до дому не дошла, повернула обратно в город. Пришла к своему куму, пономарю Дупалу, и просит:
— Будь добр, куманек, одолжи мне на время ризу, стихарь, шапочку-квадратку и божественные книги, по которым батюшка в костеле читает.
Кум отговаривается:
— Не могу я, — дескать, — дать тебе священные облачения; донесет на меня кто, лишусь места.
— Обещаю тебе, — говорит кумушка, — что ни одна живая душа не узнает. А завтра рано утром я тебе все обратно доставлю.
Уговорила она кума, и он выдал ей все, что она просила. Мыслена схватила вещи и скорей домой. Вошла в избу и говорит:
— Ой, муженек, знаешь ли, какая у нас новость?
— А что, — мол, — хорошего?
— Преподобный батюшка поздравить тебя велел: за твою ловкость и разум он поставил тебя священником!
— С ума ты спятила, баба? Что ты мелешь?
— Ей-ей, муженек; если не веришь, сам погляди: преподобный батюшка и ризы святые прислал; вот они!
— Не дурачь меня, жена! Вот рассержусь и отлуплю тебя — не обрадуешься!
— Да что ты, муженек! Стану ли я тебя дурачить? Что преподобный батюшка наказывал, то и говорю; а мне, чай, все равно: делай как знаешь! А вот и книга, что он тебе послал.
— Эх, и что это преподобный выдумал! Ведь что я, и читать не умею!
— Полно, дорогой муженек. Он велел сказать, чтобы ты надел на себя все это и смотрел в книгу, тогда, мол, все и поймешь!
У мужика ум за разум зашел. Жена приметила, что он вроде поверил, и давай скорей одевать его в поповские ризы. Нарядила как положено, на голову шапочку-квадратку надела, за стол усадила, раскрыла перед ним священную книгу. Сбитый с толку муж уселся за стол и уставился в книгу.
Так одурачила своего мужа Мыслена.
А Дорота приплелась домой с громким плачем и причитаниями. Муж испугался и спрашивает:
— Что с тобою, женушка? Скажи мне, ради бога!
Та рыдает, ни слова не может вымолвить — и на пол упала. Муж поднял ее и перенес на кровать. Сам стоит и горько причитает. Но вот жена затихла и еле слышным голосом позвала его. Муж тотчас подбежал к ней и ласково спрашивает:
— Чего тебе, женушка дорогая? Скажи мне, что у тебя болит?
— Ох, — стонет жена, — моченьки моей нет! Зубы у меня разболелись! Ой, как больно, умираю!
И опять застонала пуще прежнего. Совсем разжалобился муж.
— Женушка, чего тебе хочется? — спрашивает.
— Что тебе дать, чтобы полегчало?
Она будто и не слышит, мечется по кровати и причитает, как полоумная. После и говорит:
— Ох, муженек! Знаю, от чего у меня боль уймется, да боязно просить тебя об этом. Даже и сказать про то не смею.
— Говори, женушка, не бойся! Я все принесу; коли надо из под земли достану!
Жена еле-еле бормочет:
— Глянь, муженек, который зуб у меня болит; коли у себя тот же зуб вырвешь, истолчешь его в порошок и дашь мне выпить, отпустит меня боль.
Только услышал муж эти слова, схватил он клещи и вырвал у себя зуб, на который жена показала. Истолок его в порошок и дал жене выпить. Жена проглотила порошок и опять стонет, вопит, волосы на себе рвет, как и прежде.
— Не полегчало тебе, видно? — спрашивает муж, сам через силу рот открывает — у самого зубы заболели.
Жена головой замотала — нет, дескать. Немного погодя говорит:
— Слышь-ка, муж, ты это который зуб у себя вырвал? Муж открыл рот, показывает.
— Ой, горе, горюшко! — кричит жена.
— Куда же ты смотрел? Не тот зуб у меня болит, а третий с левой стороны.
Сказала это и опять завопила не своим голосом. «Что же делать?» — думает муж. Видит, жена просто из себя выходит, хочешь не хочешь, взял он клещи и вырвал и этот зуб. Истолок его в порошок и дал жене выпить. Жену-то зубная боль мигом отпустила, зато мужа схватила. Подсел он к печке, схватился за голову и заплакал. Сидит, плачет и кровью плюется.
Так был одурачен другой муж.
Третья торговка, Юдита, не застала мужа дома — он уехал в лее по дрова. Побежала сна к плотнику и купила у него гроб. По дороге заглянула в окошки к подругам и видит: муж Мыслены в поповской ризе сидит за столом, а Доротин муж плачет возле печки.
— Стой, стой, Мыслена! — закричала Дорота.
— Это мое кольцо — я его первая увидела!
— Неправда твоя! — перебила ее Юдита.
— Кольцо не твое и не Мыслены, а мое: я первая его заметила. Только хотела его поднять, а тут Мыслена подскочила.
Стали, они спорить да браниться — никак кольца поделить не могут. Под конец Дорота и говорит:
— Давайте, сестрицы, уговоримся: кто из нас ловчее одурачит своего мужа, той и отдадим кольцо. А пока пусть оно хранится у Мыслены.
Понравилась бабам такая штука, ударили они по рудам — мол, от своего слова не отступятся — и разошлись по домам.
Мыслена до дому не дошла, повернула обратно в город. Пришла к своему куму, пономарю Дупалу, и просит:
— Будь добр, куманек, одолжи мне на время ризу, стихарь, шапочку-квадратку и божественные книги, по которым батюшка в костеле читает.
Кум отговаривается:
— Не могу я, — дескать, — дать тебе священные облачения; донесет на меня кто, лишусь места.
— Обещаю тебе, — говорит кумушка, — что ни одна живая душа не узнает. А завтра рано утром я тебе все обратно доставлю.
Уговорила она кума, и он выдал ей все, что она просила. Мыслена схватила вещи и скорей домой. Вошла в избу и говорит:
— Ой, муженек, знаешь ли, какая у нас новость?
— А что, — мол, — хорошего?
— Преподобный батюшка поздравить тебя велел: за твою ловкость и разум он поставил тебя священником!
— С ума ты спятила, баба? Что ты мелешь?
— Ей-ей, муженек; если не веришь, сам погляди: преподобный батюшка и ризы святые прислал; вот они!
— Не дурачь меня, жена! Вот рассержусь и отлуплю тебя — не обрадуешься!
— Да что ты, муженек! Стану ли я тебя дурачить? Что преподобный батюшка наказывал, то и говорю; а мне, чай, все равно: делай как знаешь! А вот и книга, что он тебе послал.
— Эх, и что это преподобный выдумал! Ведь что я, и читать не умею!
— Полно, дорогой муженек. Он велел сказать, чтобы ты надел на себя все это и смотрел в книгу, тогда, мол, все и поймешь!
У мужика ум за разум зашел. Жена приметила, что он вроде поверил, и давай скорей одевать его в поповские ризы. Нарядила как положено, на голову шапочку-квадратку надела, за стол усадила, раскрыла перед ним священную книгу. Сбитый с толку муж уселся за стол и уставился в книгу.
Так одурачила своего мужа Мыслена.
А Дорота приплелась домой с громким плачем и причитаниями. Муж испугался и спрашивает:
— Что с тобою, женушка? Скажи мне, ради бога!
Та рыдает, ни слова не может вымолвить — и на пол упала. Муж поднял ее и перенес на кровать. Сам стоит и горько причитает. Но вот жена затихла и еле слышным голосом позвала его. Муж тотчас подбежал к ней и ласково спрашивает:
— Чего тебе, женушка дорогая? Скажи мне, что у тебя болит?
— Ох, — стонет жена, — моченьки моей нет! Зубы у меня разболелись! Ой, как больно, умираю!
И опять застонала пуще прежнего. Совсем разжалобился муж.
— Женушка, чего тебе хочется? — спрашивает.
— Что тебе дать, чтобы полегчало?
Она будто и не слышит, мечется по кровати и причитает, как полоумная. После и говорит:
— Ох, муженек! Знаю, от чего у меня боль уймется, да боязно просить тебя об этом. Даже и сказать про то не смею.
— Говори, женушка, не бойся! Я все принесу; коли надо из под земли достану!
Жена еле-еле бормочет:
— Глянь, муженек, который зуб у меня болит; коли у себя тот же зуб вырвешь, истолчешь его в порошок и дашь мне выпить, отпустит меня боль.
Только услышал муж эти слова, схватил он клещи и вырвал у себя зуб, на который жена показала. Истолок его в порошок и дал жене выпить. Жена проглотила порошок и опять стонет, вопит, волосы на себе рвет, как и прежде.
— Не полегчало тебе, видно? — спрашивает муж, сам через силу рот открывает — у самого зубы заболели.
Жена головой замотала — нет, дескать. Немного погодя говорит:
— Слышь-ка, муж, ты это который зуб у себя вырвал? Муж открыл рот, показывает.
— Ой, горе, горюшко! — кричит жена.
— Куда же ты смотрел? Не тот зуб у меня болит, а третий с левой стороны.
Сказала это и опять завопила не своим голосом. «Что же делать?» — думает муж. Видит, жена просто из себя выходит, хочешь не хочешь, взял он клещи и вырвал и этот зуб. Истолок его в порошок и дал жене выпить. Жену-то зубная боль мигом отпустила, зато мужа схватила. Подсел он к печке, схватился за голову и заплакал. Сидит, плачет и кровью плюется.
Так был одурачен другой муж.
Третья торговка, Юдита, не застала мужа дома — он уехал в лее по дрова. Побежала сна к плотнику и купила у него гроб. По дороге заглянула в окошки к подругам и видит: муж Мыслены в поповской ризе сидит за столом, а Доротин муж плачет возле печки.
