Братья Харди — 23. Предатели рок-н-ролла

— Хорошо, — заторопился Коллинз.

— Я ухожу, а вы работайте, ребята.

Коллинз вышел, а Фрэнк объявил следующую песню. Сделав это, он выключил микрофон и повернулся к Джо.

— Так, — произнес Джо, — о чем мы говорили, когда вошел Коллинз?

— Мы пытались понять, зачем Хорвицу понадобилось глушить собственную станцию, — напомнил Фрэнк.

— Может быть, это связано с покупкой доли Руиса?

— Это звучит правдоподобно, — согласился Джо.

— Ты думаешь, Хорвиц действительно собирается объявить о банкротстве?

— Может быть, — пожал плечами Фрэнк.

— А может, и нет; тогда это только хитрый ход.

— Во всяком случае теперь мы знаем, почему Хорвиц хотел отстранить нас от дела, — размышлял Джо.

— Да, — кивнул Фрэнк.

— И для нас было бы лучше, чтобы он не знал, что мы продолжаем им заниматься. Иначе он постарается устранить нас насильно.

Джо поежился.

— Правильно. Хорошо, что мы не сказали ему, что продолжаем расследование.

— Что нам теперь делать? — спросил Фрэнк.

— Заканчивать работу?

— Нам осталось всего около часа, — пожал плечами Джо.

— Лучше доработать и не возбуждать подозрений. А потом нужно будет как можно скорее попасть в Бейпорт и рассказать кому-нибудь о том, что мы узнали.

— Кому мы обо всем этом расскажем? — спросил Фрэнк.

— Джону Китченеру?

— Я думаю, надо идти к Биллу Крэнделлу, — покачал головой Джо.

— А он может позвонить в ФКС.

— Правильно, — кивнул Фрэнк.

Последние полчаса своей смены он очень торопился, ставил один диск за другим. Вдруг, когда до конца его смены оставалось всего несколько минут, он резко повернулся к брату. Фрэнк побледнел, у него было такое лицо, как будто вдруг произошло что-то ужасное.

— Ой-ой-ой, — простонал он.

— Я, кажется, совершил ужасную ошибку.

— Да? — посочувствовал Джо.

— Что же ты сделал? Поставил одну и ту же запись два раза?

— Хуже, — ответил Фрэнк.

— Помнишь, когда ты пришел показать мне эти две подписи и мы решили, что Джолли Роджер — это Чарльз Хорвиц?

Я еще собирался поставить следующий диск?

— Ну да, — кивнул Джо.

— И ты забыл его поставить, а Коллинз пришел сказать нам, что мы гоним мертвый эфир.

— Вот-вот, — кивнул Фрэнк.

— Только я боюсь, что эфир не был мертвым.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Джо.

— Это только что пришло мне в голову, — вздохнул Фрэнк.

— По-моему, я уже включил микрофон, когда ты вошел. Все, что мы говорили, шло в эфир!

Джо так и открыл рот.

— О нет! Это же означает, что Джолли Роджер, скорее всего, все слышал!

— Вот именно, — сказал Фрэнк.

— Конечно, все, кто слушал передачу, тоже это слышали.

— Получается как в игре «хорошие новости — плохие новости», — покачал головой Джо.

— Плохая новость — это то, что нас слышали наши враги, а хорошая — что наши друзья нас тоже слышали.

— Нужно выбираться отсюда! — воскликнул Фрэнк.

— Держу пари, что Коллинз слышал нас, но скрыл это, потому что не хотел, чтобы мы об этом знали. Если бы мы обнаружили это раньше, мы бы тут же сбежали. Он, я думаю, позвонил Джолли Роджеру — Хорвицу, как только вышел из студии.

— И Хорвиц обязательно что-нибудь предпримет, — подхватил Джо.

— Скорее бежим отсюда! — Он встал.

— Надо как можно быстрее убираться с этого судна!

— Нужно попросить Стилхарта, чтобы он взял нас на берег.

— Фрэнк вытащил из коробки компакт и вставил его в плейер.

— Эта запись длится двадцать минут. Если мы поставим ее сейчас, Коллинз заметит наше исчезновение, только когда мы будем уже на полпути к Бейпорту.

— И Фрэнк нажал кнопку.

— Отлично, — одобрил Джо.

— Уходим. Он осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. Коллинза нигде не было видно.

— Идем, — прошептал Джо.

— Сейчас или никогда.

Джо взбежал по короткому трапу, за ним последовал Фрэнк. Он толкнул крышку люка, ведущего на палубу, — и оказался лицом к лицу с Джимми Коллинзом.

— Так-так, — сказал Коллинз.

— И что это вы здесь делаете? Я думал, ваша смена еще идет. Кейт Виатт еще и не появлялся.

— Мы… м-м-м… просто решили поразмяться, — стал выкручиваться Фрэнк.

— Я поставил длинную запись, и у меня есть время прогуляться.

— Хорошая мысль, — согласился Коллинз.

— Это старый диск-жокейский трюк — поставить самую длинную запись, какая у тебя есть, и пойти позавтракать. Всегда проходит.

— Вот именно, — подтвердил Джо.

— Видите, мы здесь всего два дня, а уже набили руку.

— Так вот, — произнес Фрэнк, пятясь от Коллинза.