Добавить в моё избранное
20 мин, 12 сек 16849
Примерно до колен штаны оказались мокрыми, с прилипшими кусочками ряски и вымазанные какой-то болотной жижей. Я в ужасе отшвырнула штаны в сторону. Под кучкой белья обнаружились кроссовки. Мокрые, грязные, вымазанные аналогичной «болотной субстанцией».
Ночной кошмар воскрес в памяти и схватил за горло. Я всхлипнула и опрометью помчалась из комнаты, едва не скатившись кубарем вниз по лестнице со второго этажа.
Вбежав в дом к бабке Меле, я плюхнулись на кухонную табуретку. Слезы отчаяния текли по щекам.
Бабка глянула мельком в мою сторону, поставила чайник на плиту, предупреждающе подняла вверх руку, призывая к молчанию, и вышла из кухни. Когда она вернулась, я сидела, сгорбившись, на той же табуретке, и шмыгала носом, как ребенок. Меня била мелкая дрожь. Человечки в мозгу сменили молоточки на какие-то невиданные инструменты, отчего в ушах воцарился монотонный звон высокой частоты.
Меля сыпнула горсть какой-то травы из жёлтой жестяной коробочки, потом щепотку из стеклянной и веточку — из берестяного лубка. Ещё, ещё и ещё. Банки-склянки сменяли одна другую. Через время, которому я уже потеряла счёт, она протянула мне бокал с темной жидкостью. «Тиной не пахнет», — машинально отметила про себя я.
— Нет, не пахнет, — заверила она, и я почему-то то подумала, что не помню, чтобы произносила последнюю фразу вслух. Впрочем, не важно.
Я пила чай или как это назвать, мелкими глотками. Сначала сбежали человечки, прихватив инструменты, молотки и прочий скарб. Потом унялась дрожь и появилась лёгкость во всем теле. Голова заработала четко и ясно. Я встряхнулась, словно ото сна и озвучила внезапно пришедшую светлую мысль:
— Баб Мель, мне такой кошмар приснился сегодня!
— Конечно, приснился! — уверенно ответила бабка, — сон — и ничего более!
Мы ещё с полчаса просидели с соседкой, обсуждая новости. Все те же, вчерашние.
— Завтра уеду, но мама вернется в среду, привезет вам сметану и молоко с рынка, как обещала, — отрапортовал я.
— Хорошо, Марфуша, буду ждать. Ты… это… — бабка достала склянку из кармана фланелевого халата, — посыпь у порога при входе в дом. Изнутри. И вот ещё, — бабка протянула мне пучок засушенных, сладко пахнущих трав, — это в комнате своей поставь. Хоть в вазочку, хоть в косяк воткни.
Бабка вдруг подмигнула и захохотала :
— Пусть эта «икебана» будет эксклюзивным дизайнерским решением! Кажется, так говорится в вашем современном мире?
Соль (это была она) и «икебану» я определила по местам назначения, как завещала бабка. Причем проделала процедуру посыпания порога ничуть не смутившись, чего нельзя сказать о Люси. Она внимательно проследила за моим телодвижениями, покрутила наманикюренным пальцем у виска и продолжила тянуть воду с лимоном и со льдом через трубочку. В пурпурном сарафанчике и с высоким стаканом в руке она выглядела очаровательно, стильно, неподражаемо и совершенно не вписываемо в дачный пейзаж.
В воскресенье пополудни мы покидали вещи в багажник, заперли дом, выкатили мой «пепелац», закрыли ворота стоянки и покатили по палящей жаре в сторону столицы. Вынырнув из-за повтора, и потихоньку набирая скорость, мы мчались навстречу главному зверю, стремившемуся поглотить нас с потрохами на целую неделю. Имя зверю — мегаполис. Он поглотит нас, пожует и выплюнет. Ровно в следующую пятницу. Я прыгну в машину и помчусь на любимую дачу. А пока что надо благополучно добраться по сумасшедшим пробкам и пережить ещё одну рабочую неделю.
Слева показался обезглавленный купол церкви. Той самой, что недалеко от усадьбы с прудом. Я убрала ногу с педали газа. Машина начала сбавлять скорость. Только на долю секунды я отвела взгляд от дороги. Если бы храм был действующим, я сказала бы, что это блеснул купол на солнце. Но купола давно нет. Клянусь, на обезглавленной башне мелькнуло яркое пятно ядовито-фосфорного цвета! Я вжала педаль газа в пол.
Ночной кошмар воскрес в памяти и схватил за горло. Я всхлипнула и опрометью помчалась из комнаты, едва не скатившись кубарем вниз по лестнице со второго этажа.
Вбежав в дом к бабке Меле, я плюхнулись на кухонную табуретку. Слезы отчаяния текли по щекам.
Бабка глянула мельком в мою сторону, поставила чайник на плиту, предупреждающе подняла вверх руку, призывая к молчанию, и вышла из кухни. Когда она вернулась, я сидела, сгорбившись, на той же табуретке, и шмыгала носом, как ребенок. Меня била мелкая дрожь. Человечки в мозгу сменили молоточки на какие-то невиданные инструменты, отчего в ушах воцарился монотонный звон высокой частоты.
Меля сыпнула горсть какой-то травы из жёлтой жестяной коробочки, потом щепотку из стеклянной и веточку — из берестяного лубка. Ещё, ещё и ещё. Банки-склянки сменяли одна другую. Через время, которому я уже потеряла счёт, она протянула мне бокал с темной жидкостью. «Тиной не пахнет», — машинально отметила про себя я.
— Нет, не пахнет, — заверила она, и я почему-то то подумала, что не помню, чтобы произносила последнюю фразу вслух. Впрочем, не важно.
Я пила чай или как это назвать, мелкими глотками. Сначала сбежали человечки, прихватив инструменты, молотки и прочий скарб. Потом унялась дрожь и появилась лёгкость во всем теле. Голова заработала четко и ясно. Я встряхнулась, словно ото сна и озвучила внезапно пришедшую светлую мысль:
— Баб Мель, мне такой кошмар приснился сегодня!
— Конечно, приснился! — уверенно ответила бабка, — сон — и ничего более!
Мы ещё с полчаса просидели с соседкой, обсуждая новости. Все те же, вчерашние.
— Завтра уеду, но мама вернется в среду, привезет вам сметану и молоко с рынка, как обещала, — отрапортовал я.
— Хорошо, Марфуша, буду ждать. Ты… это… — бабка достала склянку из кармана фланелевого халата, — посыпь у порога при входе в дом. Изнутри. И вот ещё, — бабка протянула мне пучок засушенных, сладко пахнущих трав, — это в комнате своей поставь. Хоть в вазочку, хоть в косяк воткни.
Бабка вдруг подмигнула и захохотала :
— Пусть эта «икебана» будет эксклюзивным дизайнерским решением! Кажется, так говорится в вашем современном мире?
Соль (это была она) и «икебану» я определила по местам назначения, как завещала бабка. Причем проделала процедуру посыпания порога ничуть не смутившись, чего нельзя сказать о Люси. Она внимательно проследила за моим телодвижениями, покрутила наманикюренным пальцем у виска и продолжила тянуть воду с лимоном и со льдом через трубочку. В пурпурном сарафанчике и с высоким стаканом в руке она выглядела очаровательно, стильно, неподражаемо и совершенно не вписываемо в дачный пейзаж.
В воскресенье пополудни мы покидали вещи в багажник, заперли дом, выкатили мой «пепелац», закрыли ворота стоянки и покатили по палящей жаре в сторону столицы. Вынырнув из-за повтора, и потихоньку набирая скорость, мы мчались навстречу главному зверю, стремившемуся поглотить нас с потрохами на целую неделю. Имя зверю — мегаполис. Он поглотит нас, пожует и выплюнет. Ровно в следующую пятницу. Я прыгну в машину и помчусь на любимую дачу. А пока что надо благополучно добраться по сумасшедшим пробкам и пережить ещё одну рабочую неделю.
Слева показался обезглавленный купол церкви. Той самой, что недалеко от усадьбы с прудом. Я убрала ногу с педали газа. Машина начала сбавлять скорость. Только на долю секунды я отвела взгляд от дороги. Если бы храм был действующим, я сказала бы, что это блеснул купол на солнце. Но купола давно нет. Клянусь, на обезглавленной башне мелькнуло яркое пятно ядовито-фосфорного цвета! Я вжала педаль газа в пол.
Страница
6 из 6
6 из 6
