Где начинается реальность?

Заметив, что я проснулся, в который раз приветствует и интересуется, что мне приснилось, но для меня её слова сейчас совсем незначительны, я лишь хочу вырваться из этого странного плена, поэтому резко вскочив с кровати, бегу на кухню.

Дверь раскрылась со звонким стуком ударившийся ручки об стену. За небольшим столом сидит отец. Он как обычно пьёт свой свежесваренный кофе и читает утреннюю газету. Оторвав взгляд от макулатуры, немного удивлённо на меня смотрит. Его взгляд несколько настороженный, будто он чего-то ожидает от меня, в нехорошем смысле этого слова.

Всё. Теперь точно всё. Я уверен.

Возвращаюсь в комнату и тихо прошу прощения за моё немного ненормальное поведение у мамы. Она мне добро улыбается и ничего не отвечает, но я чувствую, что она на меня не держит обиды, поэтому облегчённо вздыхаю и принимаюсь одеваться.

Ближе к трём часам дня собираюсь сходить на встречу, где мне необходимо забрать кое-какие документы. До назначенного места, что находится в центре города, необходимо добираться с окраины минимум два часа, которые можно успешно продремать в электричке.

Я иду по многолюдной улице, одной из центральных в Киото. Она всегда кишит куда-то спешащими людьми: деловыми клерками, что только и поглядывают на наручные часы; резвящимися школьниками начальной школы, что возвращаются домой; уткнувшимися в телефон подростками и людьми постарше, что сутками напролёт сидят в социальных сетях.

Мимо меня прошла девушка, принадлежащая какой-то современной субкультуре, так как одета в ярко-кислотные цвета, а лямка от сумки, что надета через голову, увешана огромным количеством разнообразных побрякушек. Она улыбнулась мне. Я не понял, к чему была эта улыбка. Улыбка, подаренная совершенно незнакомому человеку, или, быть может, мне только показалось. Вероятнее всего, она говорила с кем-то через гарнитуру, и её рассмешили, а улыбка, что показалась на первый взгляд адресованной именно мне, есть не что иное, как случайное стечение обстоятельств.

Погрузившись в свои размышления, краем глаза улавливаю загоревшийся зеленый свет светофора. Люди, стоявшие по бокам от меня, словно стадо муравьев, двинулись переходить широкий переход, и я, поддавшись стадному чувству, зашагал вперед.

Меня кто-то окликнул на той стороне улицы, куда я иду. Поднимаю взгляд и вижу его. Ребёнок стоит на тротуаре, как раз напротив меня. Он мне машет своей маленькой ручкой и улыбается. Сейчас на его лице нет того дикого оскала, от которого мурашки табуном по телу бегают. Тем не менее, эта наигранно добрая и милая улыбка мне внушает куда больший страх.

Пока я оторопевши смотрел на мальчишку, загорелся красный свет, и недовольный моим стопором водитель решил меня разбудить звуком гудка своего автомобиля. Вздрогнув от внезапного звука, я круто развернулся и побежал в обратную сторону. Однако уже в следующее мгновение почувствовал сбоку сильный толчок по ногам, что опрокинул меня на капот и затем откинул на несколько метров вперед, заставив кувыркаться в полете по асфальту, расцарапывая до мяса кожу на руках, лице и частично на ногах, где успели порваться джинсы.

В который раз открываю глаза. Белый потолок и белые стены. Мне уже не страшно увидеть ребенка. Надело. Вот только окинув взглядом комнату, вижу лишь мать и отца. Мама выглядит уставшей, будто дня три не спала. Прикладывая нешуточные усилия — улыбается мне, а сведённые к переносице брови говорят, что она вот-вот расплачется. Отец стоит левее её, в таком же помятом виде. Приобняв одной рукой жену за плечи, он буравит меня откровенно тяжёлым и обеспокоенным взглядом.

— Это опять сон? — тихо шепчу я.

Мне ничего не отвечают. Хотя их опечаленные взгляды — по-своему говорящие.