Топтуны

Ты его не жалей.

Он немного помолчал, ожидая моего ответа, но я не отвечал. Тогда он заговорил снова.

— Ты откуда? Ты чужой. Я тебя не знаю.

Я почувствовал, что он начинает злиться, и заговорил.

— Я писатель. Приехал, чтобы поговорить с вами, чтобы понять, какие вы. Я хочу написать о вас книгу.

Топтун кивнул.

— Я тебе отвечу. Ты передай своим. Людям. Мы хойты. Местные зовут топтунами. Нас здесь много. Больше, чем вас. Мы — такие, как вы. Вы говорите, и мы говорим. Вы делаете, мы делаем. Вы думаете, мы думаем. У нас есть права, как и у вас. Это наше место. Мы хотим здесь жить. Людей не тронем. Тех, кто остался. Другие не нужны. Так скажи. Не нужны люди. Нужно уважение. Нужно право. Мы такие, как вы.

— Вы убьете Бориса? — тихо спросил я.

— Борис плохой. Он как зверь. Нет уважения.

— А других?

— Будут живы. Мы не хотим убивать. Хотим здесь жить. Борис мешал. Теперь не будет мешать. Мы тебя отпустим. Ты скажи — никого не нужно. Нужно уважение, и место, чтобы жить.

— Я скажу.

— Мы поможем уехать. Когда сможешь ходить.

Топтун немного наклонил голову на бок и улыбнулся.

— Извини за голову, — сказал он.

— Так было нужно. Чтобы не повредить больше. Будешь здоровым.

Он не стал дожидаться ответа, повернулся и вышел. Спустя несколько минут, в комнату вошла женщина.

— Уходят, — шепнула она.

— Бориса с собой забрали. Сказали, что вернутся, когда ты сможешь ходить и сидеть на лошади.

Она убрала у меня со лба тряпку, намочила и положила снова.

— Послушайте, — сказал я.

— Вам не страшно?

— Страшно. Но мы привыкли. Они теперь редко убивают. Мало нас.

— Они съедят Бориса?

— Не думай об этом. Есть вещи, о которых нельзя думать, если живешь здесь. Закрывай глаза и спи. Скоро ты уедешь. Скоро ты будешь дома.

Я хотел спросить ее о муже, о ребенке, о топтунах, об этом месте, но не было сил говорить. Меня охватило оцепенение. Женщина что-то тихо бормотала об уважении, о том, как нужно жить вместе, но я уже не мог понять слов и закрыл глаза. Перед тем, как заснуть, мне показалось, будто я услышал крик. Он раздался на улице, где-то рядом с домом, и тут же стих.