Мы дети ада

Родился я, в 1974 году. Благодаря роддому N 7, в котором я родился, мою мать заставили написать заявление об отказе. Это было так цинично и жестоко, что до сих пор я не перестаю думать об этом окропляя по ночам своими слезами подушку, воя на луну. Родился я с водянкой, и был мертвый, при этом с пороком сердца. Меня уже хотели признать мертвым, но тут я вдруг неожиданно очнулся. Мне сделали операцию, как я помню со слов акушерки, которая тогда там работала. В этом роддоме я родился последним, так как потом его закрыли. Сказали что на ремонт, но так он больше не открывался. Может быть, если бы этого не случилось, все бы сложилось в моей жизни по другому. После роддома я попал в дом ребенка, где над нами измывались псевдо воспитатели, избивая нас каждый божий день, не давая свободно дышать. Сколько слез было тогда пролито, на океан бы с лихвой хватило. В доме ребенка со мной произошел один казус, о котором я до сих пор вспоминаю с содроганием. Дело было ночью. Помню лишь, что пожилая, ночная няня делала обход по спальне, и проходя мимо меня обнаружила меня лежащим в собственной моче. Не буду скрывать, но в моем возрасте, это было естественным делом. Тогда я пережил на себе всю жестокость и ненависть, со стороны этой старухи. Она вытащила меня за волосы из кровати, тогда еще с бортами в виде решетки. Бросила рядом с кроватью. Сняла простынь, обмотала ею мою голову, и начала бить по страшному. Помню лишь адскую боль и искры исходящие от ее ударов. Сколько это длилось по времени, я не знаю, но только потом случилось непонятное и неподдающееся никакому осмыслению. Через меня с этой тварью говорил мужской голос. «СДОХНИ ТВАРЬ», говорил он ей. Она постояла немного в оцепенении, потом резко убежала, возможно для того, чтобы переварить все увиденное и услышанное. На ее морде я увидел настоящий страх и ужас. Через какое то время, все засуетились, забегали по коридорам с воплями что эта тварь упала замертво, спускаясь с лестницы. Ее приволокли, положили на кушетку, но она так в себя и не пришла. Приехала скорая и констатировала ее смерть. После этого случая, меня никто больше по ночам не бил. Существовал я в собственном одиночестве, в своем мере, забившись в какой-нибудь угол, и играя с игрушками, которых у нас к сожалению тогда не было. За то я любил постоянно рисовать. Что за рисунки тогда у меня получались, я не помню. Но воспитателей они вводили в устрашающий стопор.

Частенько воспитатели приглашали в гости бывших своих воспитанниц, которые позволяли себе цинично и жестоко нас по одиночке избивать, за любое непослушание, или просто по желанию пьяной воспитательницы, которая на ногах еле стояла. Им так нравилось снимать с себя стресс, избивая нас, что они посещали нас чуть ли не каждый день. Один раз они конечно перестарались со снятием стресса, и не заметили, как двоих ребят убили, просто забили ногами. Только тогда, когда ребята уже перестали дышать, они вдруг осознали, что все таки произошло. Судя по всему, им это деяние сошло с рук, так как эти жестокие потаскухи посещали нас вновь и вновь. Эта женская жестокость, привела меня к тому, что я вынужден ненавидеть этих существ, сторониться их, держать на расстоянии от себя. Сколько адской боли, они нам принесли тогда, и отвращения.

Помню еще случай, когда одна из воспитательниц, заставляла нас детей подмывать себя в нашем же туалете. Представьте себе такую картину. Стоит коза старая, в нашей душевой кабинке, голая и мерзкая. Намыливает мочалку и требует чтобы кто ни будь из нас натер ее, ею. Кто отказывался, сразу получал в морду. Ей больше всего нравилось, когда ей натирают ее лохматку, и похоже она даже кончала от этого. Так как звуки которые она издавала при этом, были похожи на дрожащий, истерично рычащий рык, как шакал над падалью, чтобы никто не отнял. Только теперь я понимаю, что это была просто педофилка, которая любила, чтобы ее подмывали маленькие, беззащитные дети. Надеюсь, что эта тварь уже сдохла, и ни кому больше не причинит вреда. А сколько таких тварей, по нашей земле бегает. Я постараюсь и до них дойти, никого не пропущу. Пусть им всем будет стыдно за свои проступки. А я такие вещи скрывать больше не буду. Настало время вытащить их всех на чистую воду, чтобы больше не было невинных, детских смертей, от рук этих бесстыжих мразей.

В дошкольном детском доме? 29, где мы проживали до семи лет, я наконец то почувствовал себя ребенком, так как у нас в группе была воспитательница, которую я очень сильно полюбил. Звали ее Инесса Георгиевна. Она действительно была воспитателем от бога. Для нее не было любимчиков, она всех любила одинаково. Но все же, мне доставалось от нее больше внимания. Один раз, когда за мной приехали из трех стран чтобы усыновить, а я был тогда светленьким. Директор нашего детского дома Тамара Анатольевна, отказала им в усыновлении, заявив им, «ЭТОГО РЕБЕНКА Я НЕ ОТДАМ НА УСЫНОВЛЕНИЕ, ТАК КАК ОН НУЖЕН РОССИИ». Так к сожалению и случилось. Тогда я еще не понимал, что она имела в виду говоря так, но все же я не придал этому никакого значения.