Добавить в моё избранное
19 мин, 15 сек 9586
Когда выходил из психушки, опять убегал, потому что избивали, и все по кругу.
Помню, когда нас пятерых посадили в изолятор, и вкололи нам «Аминазин» пять кубиков, и заставили выпить уйму таблеток. Мы потеряли сознание и в обморочном состоянии, когда ты не можешь открыть глаза но все чувствуешь. Это как находиться между небом и землей. Состояние эйфории. Ты не можешь пошевелить ни рукой не ногой. Так вот в этот момент пришли старшеклассники, по просьбе Напитухиной, это наша воспитательница, и стали нас избивать табуретками. Самое страшное, когда ты ощущаешь эту адскую боль, но ничего сделать не можешь. В такие моменты, ты можешь только вопить и выть, но ты обездвижен. Так вот эти малолетние нацисты добили нас до больницы. За нами не приехала скорая. Нас просто погрузили, как трупы в уазик, и отвезли в больницу Семашко. Наши, бездыханные тела выбросили возле больницы, и просто уехали. Я только слышал, как кто то из медсестер, обнаружив нас, окровавленными, валяющимися на земле, вызвал врачей и нас срочно определили в реанимацию. Низкий им поклон за то что они успели. Вот только тогда из пятерых, нас к сожалению осталось только трое. Ромка и Олег, скончались, не успев даже придти в себя. Я тогда ощутил адскую боль, не из-за переломов и искалеченного тела, а из-за потери своих друзей. Эта не выносимая боль, бьющаяся из самого сердца, заставила меня тогда ощутить себя по настоящему беспомощным и обездоленным. Я тогда понял, что в моей жизни, кроме самого себя я больше ни кому не нужен. И пока я сам не возьму свою жизнь, в свои руки, я просто не выживу, в этом мерзком, коварном и жестоком мире. Инкубатор, в котором меня выращивали а не воспитывали, ничего хорошего, кроме адской боли мне не принес. Психотропными препаратами, меня все так же, на протяжении долгого времени продолжали закалывать. Может быть они это делали, в виде каких либо, там экспериментов, а может быть только ради того, чтобы я не высовывался и не попадался на глаза этим животным, под названием воспитатели. Избиения также не прекращались. Вот только тогда, я не мог никак понять, за что меня избивают, я же ведь ничего плохого никому не сделал. Я плохо себя не вел, так как находился под препаратами. Воспитателям не перечил, так как все время находился в изоляторе. Я не мог тогда найти ответов на свои вопросы, и я решил, чтобы там дальше не было, просто бежать из этого «АДА». Я долго носил в себе эту мысль, о побеге из этого адского дурдома. Все как то не решался, а может быть даже и боялся совершить эту задумку. Тогда я в первые узнал, что у нас в подвале существует карцер, в котором постоянно проводили воспитательные мероприятия. Да-да, именно об этом я и говорю. Под воспитательными мероприятиями понимается «ПЫТКИ». Я на себе ощутил эти мероприятия и не однократно. Попробую описать, тот ужас, который я ощутил на себе. В один из вечеров, в выходные, старшеклассники, как всегда устроили пьяный дебош. Я как всегда, да и не только я, были уже готовы к тому, что за нами придут, чтобы оторваться. За нами пришли. Били нас, не из-за оценок в школе, не из-за непослушание. Не из-за оскорбление воспитателей, а просто так, повеселиться. Помню как один отморозок заявил мне, смеясь своим дьявольским оскалом, — «Я сегодня хочу просто немного пошутить, поиграть». И действительно они начали с нами играть. Били по голове табуретом, а потом смотрели выносливый ли перед ними человек. Я выдержал только три удара, потом разревелся. Я думал, на этом они и остановятся, но эти падлы только раззадорились. Кому то из них захотелось посмотреть, как мы выдержим электрический ток. Он заставил взять в руки оголенный провод и вставить его в розетку. Если сразу отпускаешь руку, когда через тебя проходит ток, получаешь удар табуреткой. Получали все. В этот вечер, я узнал, что у них в рационе есть еще одна потешная игра, под названием «ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ СТУЛ». Правила игры оказались извращенными. Становишься спиной к стене, опираясь спиной о стену, немного приседаешь, и в таком положении, в присесте, нужно просидеть пока не откажут ноги. Руки вытянуты в перед, на которые, кладут подушку, а под задницу ставят бутылку. Если ноги не выдерживают, то человек садится на эту бутылку, как на кол. Как же они тогда веселились, и получали удовольствие, лицезрев как мы не выдерживали эту их игру. Я кричал, устроил истерику, чтобы вызвать дежурного, ночного воспитателя. Он конечно пришел, в пьяном угаре, посмотрел на нас избитых, усмехнулся. Спросил что случилось. Я рассказал. Он, тогда сказал, «Ну раз вы не слушаетесь, хулиганите, не спите, что же вы еще хотите?». «Я попросил ребят помочь мне, провести с вами беседу». Сами виноваты! Затем, он шатаясь, покинул нашу палату. Я надеялся, что на этом они закончат свои веселья. Как я тогда ошибался. Их жестокости не было предела, и они совершенно не собирались прекращать развлекаться.
Истерика у меня не прекращалась. Я ощущал дрожь во всем теле, адскую боль после ударов табуреткой. Меня всего колотило, выворачивало всего на изнанку.
Помню, когда нас пятерых посадили в изолятор, и вкололи нам «Аминазин» пять кубиков, и заставили выпить уйму таблеток. Мы потеряли сознание и в обморочном состоянии, когда ты не можешь открыть глаза но все чувствуешь. Это как находиться между небом и землей. Состояние эйфории. Ты не можешь пошевелить ни рукой не ногой. Так вот в этот момент пришли старшеклассники, по просьбе Напитухиной, это наша воспитательница, и стали нас избивать табуретками. Самое страшное, когда ты ощущаешь эту адскую боль, но ничего сделать не можешь. В такие моменты, ты можешь только вопить и выть, но ты обездвижен. Так вот эти малолетние нацисты добили нас до больницы. За нами не приехала скорая. Нас просто погрузили, как трупы в уазик, и отвезли в больницу Семашко. Наши, бездыханные тела выбросили возле больницы, и просто уехали. Я только слышал, как кто то из медсестер, обнаружив нас, окровавленными, валяющимися на земле, вызвал врачей и нас срочно определили в реанимацию. Низкий им поклон за то что они успели. Вот только тогда из пятерых, нас к сожалению осталось только трое. Ромка и Олег, скончались, не успев даже придти в себя. Я тогда ощутил адскую боль, не из-за переломов и искалеченного тела, а из-за потери своих друзей. Эта не выносимая боль, бьющаяся из самого сердца, заставила меня тогда ощутить себя по настоящему беспомощным и обездоленным. Я тогда понял, что в моей жизни, кроме самого себя я больше ни кому не нужен. И пока я сам не возьму свою жизнь, в свои руки, я просто не выживу, в этом мерзком, коварном и жестоком мире. Инкубатор, в котором меня выращивали а не воспитывали, ничего хорошего, кроме адской боли мне не принес. Психотропными препаратами, меня все так же, на протяжении долгого времени продолжали закалывать. Может быть они это делали, в виде каких либо, там экспериментов, а может быть только ради того, чтобы я не высовывался и не попадался на глаза этим животным, под названием воспитатели. Избиения также не прекращались. Вот только тогда, я не мог никак понять, за что меня избивают, я же ведь ничего плохого никому не сделал. Я плохо себя не вел, так как находился под препаратами. Воспитателям не перечил, так как все время находился в изоляторе. Я не мог тогда найти ответов на свои вопросы, и я решил, чтобы там дальше не было, просто бежать из этого «АДА». Я долго носил в себе эту мысль, о побеге из этого адского дурдома. Все как то не решался, а может быть даже и боялся совершить эту задумку. Тогда я в первые узнал, что у нас в подвале существует карцер, в котором постоянно проводили воспитательные мероприятия. Да-да, именно об этом я и говорю. Под воспитательными мероприятиями понимается «ПЫТКИ». Я на себе ощутил эти мероприятия и не однократно. Попробую описать, тот ужас, который я ощутил на себе. В один из вечеров, в выходные, старшеклассники, как всегда устроили пьяный дебош. Я как всегда, да и не только я, были уже готовы к тому, что за нами придут, чтобы оторваться. За нами пришли. Били нас, не из-за оценок в школе, не из-за непослушание. Не из-за оскорбление воспитателей, а просто так, повеселиться. Помню как один отморозок заявил мне, смеясь своим дьявольским оскалом, — «Я сегодня хочу просто немного пошутить, поиграть». И действительно они начали с нами играть. Били по голове табуретом, а потом смотрели выносливый ли перед ними человек. Я выдержал только три удара, потом разревелся. Я думал, на этом они и остановятся, но эти падлы только раззадорились. Кому то из них захотелось посмотреть, как мы выдержим электрический ток. Он заставил взять в руки оголенный провод и вставить его в розетку. Если сразу отпускаешь руку, когда через тебя проходит ток, получаешь удар табуреткой. Получали все. В этот вечер, я узнал, что у них в рационе есть еще одна потешная игра, под названием «ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ СТУЛ». Правила игры оказались извращенными. Становишься спиной к стене, опираясь спиной о стену, немного приседаешь, и в таком положении, в присесте, нужно просидеть пока не откажут ноги. Руки вытянуты в перед, на которые, кладут подушку, а под задницу ставят бутылку. Если ноги не выдерживают, то человек садится на эту бутылку, как на кол. Как же они тогда веселились, и получали удовольствие, лицезрев как мы не выдерживали эту их игру. Я кричал, устроил истерику, чтобы вызвать дежурного, ночного воспитателя. Он конечно пришел, в пьяном угаре, посмотрел на нас избитых, усмехнулся. Спросил что случилось. Я рассказал. Он, тогда сказал, «Ну раз вы не слушаетесь, хулиганите, не спите, что же вы еще хотите?». «Я попросил ребят помочь мне, провести с вами беседу». Сами виноваты! Затем, он шатаясь, покинул нашу палату. Я надеялся, что на этом они закончат свои веселья. Как я тогда ошибался. Их жестокости не было предела, и они совершенно не собирались прекращать развлекаться.
Истерика у меня не прекращалась. Я ощущал дрожь во всем теле, адскую боль после ударов табуреткой. Меня всего колотило, выворачивало всего на изнанку.
Страница
4 из 5
4 из 5
