Добавить в моё избранное
12 мин, 45 сек 4244
Подержав так свою добычу, гриб вдруг резко, с чмоканьем втянул её под шляпу. До ушей потрясённого Ивана Ефимовича донеслись бульканье и хлюпанье. Через несколько минут щупальца вновь показались из под шляпы. А потом оттуда же посыпались на землю абсолютно гладкие, мокро блестящие кости. Грибное страшилище издало нечто вроде сытой отрыжки и, покачиваясь, медленно-медленно ушло под землю. На месте его, осталась большая куча земли, похожая на гигантскую кротовницу.
Пока скрючившийся Иван Ефимович потихонечку, чтобы не привлечь враждебного внимания, прочищал в кустах дикой вишни желудок, типы, столь жутко казнившие неизвестную девушку, с бодрыми криками устремились к куче. Один из них весело пнул свежий череп, тот отлетел и раскололся об деревянного идола. Пока гомонящие «колхозники» искали что-то в земляной горке, старик неторопливо прохаживался вокруг них. Иногда с ликующими восклицаниями они передавали ему свои находки. Старик брал их и прятал в корзину.
Что они там такое добывают? Иван Ефимович не мог разглядеть. Да и не особенно ему хотелось это знать. Борясь с приступами тошноты и головокружения, он хотел лишь одного: как можно скорее очутиться подальше отсюда. Примерно через полчаса от кучи ничего не осталось, и злобная шайка во главе с седобородым мерзавцем ушла в ту же сторону, откуда и явилась.
Ещё не веря, что кошмар окончен, Иван Ефимович трясущимися руками извлёк из рюкзака бутылку. Горло глотало вино как-то неправильно — Бурыжный едва не захлебнулся. Потом, подхватив свои шмотки и тихонечко подвывая, Иван Ефимович бросился бежать изо всех своих сил. Каждую секунду он ждал, что из-под земли выскочит кровожадная тварь и сожрёт его, как ту девку на поляне.
Одежда цеплялась за ветки, мерещились красные щупальца, и Бурыжный по-бабьи верещал. Запнувшись об корягу, он с визгливым оханьем покатился по земле.
— Держите его! — пронзительный дребезжащий голос раздался откуда-то слева.
Бурыжный поднялся было на ноги, но мощный удар в ухо опрокинул его вновь на землю. Посыпались щедрые пинки. Тяжёлые кирзовые сапоги метко били в живот, в лицо, по почкам. Крича, Иван Ефимович изловчился достать из кармана грибной нож. Махая им во все стороны, он полоснул по ляжке одного из нападавших. Схватившись за раненную ногу, бандит отскочил в сторону. При этом он толкнул плечом старика, не принимавшего участия в избиении Ивана Ефимовича. Старикашка уронил на землю корзину, которую бережно прижимал к груди. По пожелтевшей траве, по гниющим листикам рассыпались какие-то цветные, неправдоподобно блестящие камни.
— Что ты натворил, баран! Он же сейчас почувствует их и придёт! Ах, гад неумелый! Всё испортил!
И старик бросился бежать, забыв и Ивана Ефимовича, и своих подручных, и свои сокровища. Подручные явно растерялись. Воспользовавшись этим, Бурыжный тяжело поднялся с земли и всё быстрее заковылял, побежал прочь, шатаясь и постанывая. За спиной его раздались крики ужаса и боли, громкое чавканье и хлюпанье, грохот повалившегося дерева и треск рвущейся ткани.
Когда Иван Ефимович выбежал к железнодорожной насыпи, кошмарные звуки всё ещё звучали в его ушах. Нос был сломан, передние зубы выбиты. Рёбра, кажется, тоже были сломаны. Бурыжный сел на насыпь, тяжело дыша и сплёвывая кровью в траву.
«Господи, как же теперь жить? Ведь это же… Это… Это предательство! Этот мир предал меня! Обманул. Он прятал от меня то, чего быть не должно. Вся моя жизнь рухнула за один день! Я больше никогда не смогу радоваться, я больше никогда не смогу верить!» — эти новые мысли закрутились в голове Ивана Ефимовича, подталкивая его к какому-то удивительному шагу. Послышался гудок электрички. Поражаясь собственному хладнокровию, Иван Ефимович встал, и неуклюже взобрался вверх по насыпи. Рельс был холодный и приятно студил израненную щёку. Счастливо улыбаясь, старший лаборант смотрел то на ползущего по шпале жука, на то маленькое, похожее на гиппопотама облачко. Это были привычные, правильные вещи. Щека на рельсе чутко принимала равномерное, усиливавшееся с каждой секундой глухое постукивание. Новый гудок раздался уже совсем недалеко. «Неплохо бы вздремнуть» — подумал Иван Ефимович и закрыл глаза.
Поездка за грибами окончилась.
Пока скрючившийся Иван Ефимович потихонечку, чтобы не привлечь враждебного внимания, прочищал в кустах дикой вишни желудок, типы, столь жутко казнившие неизвестную девушку, с бодрыми криками устремились к куче. Один из них весело пнул свежий череп, тот отлетел и раскололся об деревянного идола. Пока гомонящие «колхозники» искали что-то в земляной горке, старик неторопливо прохаживался вокруг них. Иногда с ликующими восклицаниями они передавали ему свои находки. Старик брал их и прятал в корзину.
Что они там такое добывают? Иван Ефимович не мог разглядеть. Да и не особенно ему хотелось это знать. Борясь с приступами тошноты и головокружения, он хотел лишь одного: как можно скорее очутиться подальше отсюда. Примерно через полчаса от кучи ничего не осталось, и злобная шайка во главе с седобородым мерзавцем ушла в ту же сторону, откуда и явилась.
Ещё не веря, что кошмар окончен, Иван Ефимович трясущимися руками извлёк из рюкзака бутылку. Горло глотало вино как-то неправильно — Бурыжный едва не захлебнулся. Потом, подхватив свои шмотки и тихонечко подвывая, Иван Ефимович бросился бежать изо всех своих сил. Каждую секунду он ждал, что из-под земли выскочит кровожадная тварь и сожрёт его, как ту девку на поляне.
Одежда цеплялась за ветки, мерещились красные щупальца, и Бурыжный по-бабьи верещал. Запнувшись об корягу, он с визгливым оханьем покатился по земле.
— Держите его! — пронзительный дребезжащий голос раздался откуда-то слева.
Бурыжный поднялся было на ноги, но мощный удар в ухо опрокинул его вновь на землю. Посыпались щедрые пинки. Тяжёлые кирзовые сапоги метко били в живот, в лицо, по почкам. Крича, Иван Ефимович изловчился достать из кармана грибной нож. Махая им во все стороны, он полоснул по ляжке одного из нападавших. Схватившись за раненную ногу, бандит отскочил в сторону. При этом он толкнул плечом старика, не принимавшего участия в избиении Ивана Ефимовича. Старикашка уронил на землю корзину, которую бережно прижимал к груди. По пожелтевшей траве, по гниющим листикам рассыпались какие-то цветные, неправдоподобно блестящие камни.
— Что ты натворил, баран! Он же сейчас почувствует их и придёт! Ах, гад неумелый! Всё испортил!
И старик бросился бежать, забыв и Ивана Ефимовича, и своих подручных, и свои сокровища. Подручные явно растерялись. Воспользовавшись этим, Бурыжный тяжело поднялся с земли и всё быстрее заковылял, побежал прочь, шатаясь и постанывая. За спиной его раздались крики ужаса и боли, громкое чавканье и хлюпанье, грохот повалившегося дерева и треск рвущейся ткани.
Когда Иван Ефимович выбежал к железнодорожной насыпи, кошмарные звуки всё ещё звучали в его ушах. Нос был сломан, передние зубы выбиты. Рёбра, кажется, тоже были сломаны. Бурыжный сел на насыпь, тяжело дыша и сплёвывая кровью в траву.
«Господи, как же теперь жить? Ведь это же… Это… Это предательство! Этот мир предал меня! Обманул. Он прятал от меня то, чего быть не должно. Вся моя жизнь рухнула за один день! Я больше никогда не смогу радоваться, я больше никогда не смогу верить!» — эти новые мысли закрутились в голове Ивана Ефимовича, подталкивая его к какому-то удивительному шагу. Послышался гудок электрички. Поражаясь собственному хладнокровию, Иван Ефимович встал, и неуклюже взобрался вверх по насыпи. Рельс был холодный и приятно студил израненную щёку. Счастливо улыбаясь, старший лаборант смотрел то на ползущего по шпале жука, на то маленькое, похожее на гиппопотама облачко. Это были привычные, правильные вещи. Щека на рельсе чутко принимала равномерное, усиливавшееся с каждой секундой глухое постукивание. Новый гудок раздался уже совсем недалеко. «Неплохо бы вздремнуть» — подумал Иван Ефимович и закрыл глаза.
Поездка за грибами окончилась.
Страница
4 из 4
4 из 4
