Ключ под ковриком

Изо всех сил он начал долбить по пустоте моля неведомо кого о спасении. Он плакала, стонал, просил, чтобы его выпустили, но никто его не слышал.

Вскоре Владимир обессилил и повалился на пол. Наступило последствие истерики, его начала колотить мелкая дрожь.

— Чего так убиваться, хвалебный?

Владимир замер, поднял голову. Перед ним, на стульчике возле лифта, словно советский страж механической машины вознесения сидела старушка и, отложив вязание, с интересом разглядывала его заплаканное лицо.

Только теперь он вспомнил, что и раньше видел ее здесь, но никогда не здоровался, проходя мимо. А Сергей рассказывал ему, будто эта древняя душа сошла с ума, и существует изгоем, мало с кем общаясь всерьез, а все только шутит, да частушки мурлычет.

— Простите?

— Да за что же тебя прощать-то? — удивилась старушка.

— Я тут немного пошумел.

— Все мы немного шумим, то здесь, то там, — и она указала на улицу, словно и не было здесь этой огромной каменной стены и массивной деревянной двери.

— Там уже не пошумишь, — грустно не согласился Владимир.

Старушка только хихикнула:

— Почему это? Иди да гуляй. Прощать-то тебя некому, получается, и сторожить незачем… — Как это?

— Да очень просто: возьми ключ под ковриком и айда на улицу.

— Какой ключ? — дрожащим голосом уточнил Владимир.

— От квартиры, — пояснила старуха.

— Тут правила такие, понимаешь?

— Нет.

— Очень жаль, — вздохнула старуха.

— Да, ты только по лестнице беги, а то лифт у вас здесь не работает. Видимо никому наверх не надобно.

Владимир вскочил на ноги, словно сорванец и, жадно хватая воздух, рванул по лестнице к своей квартире. В висках стучало, сердце колотилось бешеным ритмом, дыхание сбивалось — нет, все это было его иллюзией, обманом… Ключа под ковриком не оказалось. Нигде. Он проверил все коврики в доме. Ничего. Обман. Глупая насмешка. Старушка со своего поста тоже куда-то подевалась, и Владимир разочарованно побрел в ненавистную ему квартиру. Просочился сквозь дверь и зашел в маленькую комнату, где собирался заниматься спортом и потому натаскал сюда кучу инвентаря. Сейчас тут была спальня. Маленькая, уютная, с двухэтажной кроватью и маленьким детским столиком. В школьные годы у Владимира был похожий. Только немного повыше. Владимир сел за стол. Закрыл глаза. А когда открыл, вокруг него оказалась привычная комната коммуналки, где они с родителями ютились много лет. И ведь именно тогда они были счастливы! По-настоящему счастливы! Не в больших свободных площадях, а в крохотных девяти метрах. Он осмотрелся. Все как тогда, в детстве. Мебель, диван, картины и ковер на стене.

Чтобы никому не мешать, он осторожно вышел в коридор. Все правильно, слева комната Тети Вали и дяди Жени, справа семьи Кузькиных. И это приятный убаюкивающий храп Григория Ивановича.

Владимир наклонился, поднял половичок. Ключ был на месте, там, где всегда хранила его мама.

Спустившись вниз, он открыл подъездную дверь и вышел на улицу.

Ярко светило солнышко. Был самый разгар лета. Искрящаяся от росы дорожка вела его сквозь луг к тенистой роще. Он забрался на холм и увидел отца и мать. Они улыбались, махали ему рукой. А рядом с ними на самом берегу тихой извилистой речушки возвышался плетеный шалаш. Владимир улыбнулся и выкинул ключ в траву. Больше он был ему ни к чему…