Двенадцатая монахиня

Глубокой ночью всем телом бился я в шершавые двери овощного склада, бывшего некогда кафедральным собором.

В психушке сидел недолго.

ХХХ Ну, вот и все. Впрочем, нет. По выходе из больницы коренным образом поменяв образ жизни, пойдя по папиным дружкам в поисках тепла и приличного места, получив его и сделав вид, что охотно делаю карьеру, имел я в душе непередаваемую гадость. Грандиозные пьянки в подполье партийного мира, тщательно скрываемые мною приколы по анаше и «колесам» не давали даже иллюзии покоя. Отныне я хорошо знал своё место в мироздании. Часто ходил в одиночестве на тот пляж и другие места берега реки, с дрожью и надеждой торчал там вечерами, ждал. Но лишь однажды дождался нескольких пинков по лицу и почкам от местных чуваков, а её так и не было.

Остальное время я посвящал упорным поискам в неких архивах, доступ в которые не скажу, кто мне обеспечил. И раскопал следующий документ.

«Рапорт комбрига Зимогляда командарму Вольскому (Левину) от 8 июня 1920 года.

Тесня останки буржуазно-помещечьего отребья, прославленная и непобедимая бригада красных кавалеристов Зимогляда ворвалась в губернский город N. Подавляя сопротивление кровавых эксплуататоров, пролетарская лавина прорвалась к реке (Описание боя у паромной переправы опускаю.

— Авт… В тот миг герой-партизан (фамилия прадеда.

— Авт.) углядел на берегу группу баб в количестве двенадцати душ. С десятком своих орлят он окружил банду, намеренную избегнуть мести трудового народа. На допросе бабье созналось, что они есть паразитки-монахини, окопавшиеся в скиту на противолежащем острове. Шли они из города, где все дни занимались перевязыванием недобитой белогвардейской сволочи, и умышляли скрыться, пройдя подземным ходом, известным им, под протокой. Не вышло! Революционный суд свершился над ними. Зимогляд» Еще приложено было к рапорту прошение мещан города N (фамилию опять же не хочу называть) о выдаче им для погребения тела дочери Наталии, пятнадцати лет отроду, бывшей послушницею Преображенского монастыря. Через весь лист извивалась синюшная резолюция командарма Вольского: «Отказать».

Мне осталось не так уж много, но до самого конца будет истязать меня недоумение: зачем она пощадила? Не верю я, не верю, что нежити оставлено право любить и прощать. Хотя, кому еще оставлять право это, если… Проклятие на роду моем до седьмого колена, а я-то лишь четвертое. Но неведомая сила не дождется пятого, нет!

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!

Заключение Летом 198… года, примерно месяц спустя после того, как тело комсомольского секретаря Энского завода тяжелого машиностроения было найдено в красной комнате здания администрации наколотым на алюминиевую пику переходящего Красного знамени, милиция обнаружила на уединенном окраинном пляже новорожденное дитя. Мальчик хоть промок до нитки, но оказался совершенно здоровым. Чуть пробивающийся на его головке пушок был удивительного зеленого оттенка… Чтобы юность новая из костей взошла.