Кейтлин пропала первой. Мы просто остановились на заправочной станции, одной из тех, которыми усеяно восемьдесят третье шоссе, ведущее к озеру Рим. Требовалось хотя бы десять литров, чтобы хватило до домика родителей Сары, расположенного на побережье озера…
Добавить в моё избранное
13 мин, 14 сек 1279
Там, на побережье, очень красивые места: водная гладь, как зеркало, отражает небо с плывущими по нему облаками, высокие сосны подступают к берегу почти вплотную и среди них разбросаны коттеджи. Сюда приезжают на выходные или на лето. Можно кормить белок с руки. Можно, если не боишься холода, с визгом прыгать в воду, поднимая фонтаны брызг. Можно сидеть вечером у костра, смотреть, как блики огня танцуют на поверхности озера, или любоваться на звезды. Можно включить музыку на полную громкость, собрать друзей и с удовольствием отметить окончание первого курса.
Это мы и собирались сделать.
Нас было трое: Кейтлин, Сара и я. Впереди ждали каникулы и лето. Позади остались скучные лекции и ранние подъемы. Мы хотели веселиться до упаду, пить крепкое пиво и танцевать, чувствуя на себе горячие взгляды мальчиков.
Львиная доля этих взглядов досталась бы, конечно же, Саре. Все парни сходили с ума по ее длинным льняным локонам, огромным голубым глазам и стройным ногам, которые моя коварная подруга любила подчеркнуть юбками длиной не больше трех ладоней. Даже за рулем Сара не расставалась с каблуками. Много раз, застряв вместе с ней в очередной «пробке» по пути в университет, я наблюдала, как она небрежно накручивает на палец локон, надувает пузыри из ментоловой «жвачки» и со скучающим видом смотрит по сторонам, а мужчины, старые и молодые, симпатичные и уродливые, пускают слюни за стеклами своих автомобилей, не в силах оторвать от Сары взгляда. На вечеринку было приглашено полсотни людей, большая половина из них — парни, и у меня не оставалось сомнений, за кем они будут ходить толпой до самого рассвета, в надежде на поцелуй.
Но, как ни странно, самой везучей из нас по части любовных отношений была Кейтлин. Она встречалась с Марком еще с окончания школы и как-то раз (под воздействием крепкого пива, конечно же) поделилась с нами секретом, что он пообещал жениться на ней, как только закончит университет. Ни мне, ни Саре такого никто не обещал, и легкая зависть некоторое время заставляла нас удивляться, «что он нашел в нашей бледной Кейт, которая носит монашеские юбки и снимает очки, только когда ложится спать?!» Что до меня — то все говорили, что я пошла в отца. И лет в шесть это еще было терпимо. Но чтобы понять, какие мучения по поводу собственной внешности я переживала, достаточно знать, что у моего папы волосы, брови, ресницы, усы и борода были не просто рыжие, а ярко морковные. Веснушки, жирные и многочисленные, усеивали лицо. К этому портрету стоит добавить белую как рыбье брюхо кожу. Те, кто хотел меня задеть, дразнили «морковкой». Те, кто сочувствовал, говорили, что я похожа на королеву Елизавету.
Не думаю, что во мне можно было найти что-то королевское.
Начало вечеринки планировалось после заката, но мы втроем выехали пораньше, чтобы все приготовить: убрать со стен семейные портреты бабушки и дедушки Сары, бьющееся и дорогое спрятать на чердак, а спальни запереть на замок, потому что «никто не станет потом стирать простыни за этими придурками», как с отвращением сказала Сара.
Остановиться на заправке она решила, случайно бросив взгляд на указатель уровня топлива. Мы съехали с пустынного шоссе и припарковались у колонки. Вокруг — сосны, тишина, красота. Небольшое здание магазина и еще более крохотное рядом — санузел. Все аккуратно выкрашено коричневой краской, по цвету напоминавшей засохшую сосновую смолу.
Сара пошла расплатиться за бензин, а Кейтлин, подхватив сумку и телефон, сообщила, что идет в туалет. Ну да, как же. Ей просто не терпелось пообщаться с Марком, разлуку с которым она каждый раз переживала как личную трагедию. Кейтлин старалась не разговаривать с ним при нас, упрекая в том, что мы слишком жадно ловим каждое слово, но если уединялась… это могло длиться часами.
Я осталась в машине одна и подумала, что тоже бы с удовольствием позвонила сейчас кому-нибудь и прошептала «я люблю тебя, мышонок, когда же мы встретимся?». Но таких людей не существовало.
От скуки я порылась в бардачке. Дурная привычка, но иногда просто необходимо чем-то занять руки и мысли. Моей добычей стали: упаковка влажных салфеток «Клинекс», несколько блесков для губ различных цветов, пустая записная книжка с карандашом на веревочке, смятый обрывок тетрадного листа с неизвестным мне номером телефона и пистолет. Он был черный и гладкий, я пялилась на него, сжимая в руке, до тех пор, пока не пришла Сара.
— Ну и зачем ты его достала, Бейб? — рассердилась она, выхватив у меня пистолет.
Бейб — это моя дурацкая кличка. Вообще-то, Барбара — нормальное имя, но остальные так не считали. И никого не волновало, что с морковными волосами быть «Бейб» — это просто чудовищно.
— А зачем тебе он? — поинтересовалась я.
— И у тебя, вообще, есть разрешение?!
— Он газовый, дурочка! — отмахнулась подруга.
— Мы же едем в место, где будет полно пьяных парней.
Это мы и собирались сделать.
Нас было трое: Кейтлин, Сара и я. Впереди ждали каникулы и лето. Позади остались скучные лекции и ранние подъемы. Мы хотели веселиться до упаду, пить крепкое пиво и танцевать, чувствуя на себе горячие взгляды мальчиков.
Львиная доля этих взглядов досталась бы, конечно же, Саре. Все парни сходили с ума по ее длинным льняным локонам, огромным голубым глазам и стройным ногам, которые моя коварная подруга любила подчеркнуть юбками длиной не больше трех ладоней. Даже за рулем Сара не расставалась с каблуками. Много раз, застряв вместе с ней в очередной «пробке» по пути в университет, я наблюдала, как она небрежно накручивает на палец локон, надувает пузыри из ментоловой «жвачки» и со скучающим видом смотрит по сторонам, а мужчины, старые и молодые, симпатичные и уродливые, пускают слюни за стеклами своих автомобилей, не в силах оторвать от Сары взгляда. На вечеринку было приглашено полсотни людей, большая половина из них — парни, и у меня не оставалось сомнений, за кем они будут ходить толпой до самого рассвета, в надежде на поцелуй.
Но, как ни странно, самой везучей из нас по части любовных отношений была Кейтлин. Она встречалась с Марком еще с окончания школы и как-то раз (под воздействием крепкого пива, конечно же) поделилась с нами секретом, что он пообещал жениться на ней, как только закончит университет. Ни мне, ни Саре такого никто не обещал, и легкая зависть некоторое время заставляла нас удивляться, «что он нашел в нашей бледной Кейт, которая носит монашеские юбки и снимает очки, только когда ложится спать?!» Что до меня — то все говорили, что я пошла в отца. И лет в шесть это еще было терпимо. Но чтобы понять, какие мучения по поводу собственной внешности я переживала, достаточно знать, что у моего папы волосы, брови, ресницы, усы и борода были не просто рыжие, а ярко морковные. Веснушки, жирные и многочисленные, усеивали лицо. К этому портрету стоит добавить белую как рыбье брюхо кожу. Те, кто хотел меня задеть, дразнили «морковкой». Те, кто сочувствовал, говорили, что я похожа на королеву Елизавету.
Не думаю, что во мне можно было найти что-то королевское.
Начало вечеринки планировалось после заката, но мы втроем выехали пораньше, чтобы все приготовить: убрать со стен семейные портреты бабушки и дедушки Сары, бьющееся и дорогое спрятать на чердак, а спальни запереть на замок, потому что «никто не станет потом стирать простыни за этими придурками», как с отвращением сказала Сара.
Остановиться на заправке она решила, случайно бросив взгляд на указатель уровня топлива. Мы съехали с пустынного шоссе и припарковались у колонки. Вокруг — сосны, тишина, красота. Небольшое здание магазина и еще более крохотное рядом — санузел. Все аккуратно выкрашено коричневой краской, по цвету напоминавшей засохшую сосновую смолу.
Сара пошла расплатиться за бензин, а Кейтлин, подхватив сумку и телефон, сообщила, что идет в туалет. Ну да, как же. Ей просто не терпелось пообщаться с Марком, разлуку с которым она каждый раз переживала как личную трагедию. Кейтлин старалась не разговаривать с ним при нас, упрекая в том, что мы слишком жадно ловим каждое слово, но если уединялась… это могло длиться часами.
Я осталась в машине одна и подумала, что тоже бы с удовольствием позвонила сейчас кому-нибудь и прошептала «я люблю тебя, мышонок, когда же мы встретимся?». Но таких людей не существовало.
От скуки я порылась в бардачке. Дурная привычка, но иногда просто необходимо чем-то занять руки и мысли. Моей добычей стали: упаковка влажных салфеток «Клинекс», несколько блесков для губ различных цветов, пустая записная книжка с карандашом на веревочке, смятый обрывок тетрадного листа с неизвестным мне номером телефона и пистолет. Он был черный и гладкий, я пялилась на него, сжимая в руке, до тех пор, пока не пришла Сара.
— Ну и зачем ты его достала, Бейб? — рассердилась она, выхватив у меня пистолет.
Бейб — это моя дурацкая кличка. Вообще-то, Барбара — нормальное имя, но остальные так не считали. И никого не волновало, что с морковными волосами быть «Бейб» — это просто чудовищно.
— А зачем тебе он? — поинтересовалась я.
— И у тебя, вообще, есть разрешение?!
— Он газовый, дурочка! — отмахнулась подруга.
— Мы же едем в место, где будет полно пьяных парней.
