Pagun

Показная веселость моментально сползла с наших лиц. Они быстро переглянулись. Теперь-то я их точно разозлил:

— Ну, держись, сука!

Не успели заскрипеть перед схваткой стулья, как небольшое лезвие, взятое мною из машины, и находившееся в тот момент под столом, появилось на сцене. Резким боковым движением я полоснул ближайшего отморозка по глазам. В-Ж-И-К! Привет жизнь в темноте! Привет люди-повадыри! Второй щенок не заставил себя долго ждать — моя нога отбросила его вместе со стулом к стене. Грохот падающих предметов смешался с отчаянным ором первого красавца. Пинок — и стол накрыл эту сладкую парочку с головой. Я уже вошел в раж и хватал все, что попадалось мне под руки, и метал в разные стороны, разбивая стекла, ломая о чьи-то спины стулья, бросая столы, чашки, стаканы, тарелки. Хаос набирал обороты: ко мне уже спешили разъяренные пары глаз, кулаков и ботинок. Вовремя опомнившись, я бросился к двери. Моим спасением стала деревянная ножка, послужившая затвором.

Привет, уроды! Спасибо за чудесную экскурсию в зоопарк!

Автомобиль сорвался с места прочь от разъяренных зрителей. Каким-то чудом мне удалось избежать расправы. Видимо, сам дьявол тогда не дал свою шлюху в обиду. Современная ступа уносила меня все дальше и дальше. Костры инквизиции откладывались до лучших времен.

Дуэль с дорогой продолжалась. Ближний свет фар выискивал новых жертв. Только я разогнался до максимума, как неожиданно к обочине подскочила ментовская собака, Содом и Гоммора в одном лице — Его Величество «Предъявите Ваши Документы». Такой шанс нельзя было упускать. Я остановился и вышел:

— Предъявите ваши права! — с садистской ухмылкой сказал он, прикладывая кисть к фуражке.

Как меня возбудили его слова! Он — эдакий жестокий бог своих владений — в униформе, с жезлом, грубый и твердый. Я же — сама похоть, сама мягкость, — нежное, податливое существо, юбка, что всегда задрана, женственный полигон насилия и разврата. Ну, как я мог не отреагировать?

— Какие еще права? У меня вообще нет прав, сладенький! Ты можешь делать со мной все, что хочешь!

Он аж ошалел. Не каждый может такое сразу переварить. Пока garbage путался в словах, и что-то мямлил, я прилег спиной на металлическую поверхность автомобиля, облокотившись двумя руками, и стал смотреть на него исподлобья пристальным взглядом. Моя кофта медленно начала сползать с бледных плеч. Надо было видеть его лицо. Пальчики незаметно выскользнули из туфли, и подкрались к одному из самых чувствительных мест на его теле — промежности. Он резко отпрянул и сделал угрожающий вид, но дальше этого дело не пошло. Мне показалось странным то, что он со мной цацкался. И когда послышалось: «Пройдемте со мной», я решил окончательно его добить:

— А ты меня заставь!

После этих слов, мои ноги приняли форму буквы «А» и все тело, обращенное к нему задом, прогнулось, упав на локти, как в пассивной позе при анальном сексе. Мол, либо бери в меня таком положении, либо проваливай!

Он в очередной раз впал в ступор. Одно только нервное дрожание в голосе чего стоило. Заторможенные движения и какие-то сомнения на лице окончательно меня убедили в том, что что-то тут не так.

Вдруг он решительно выломал мне руку, и развернул к себе лицом. Наступило дикое минутное молчание. В тишине еле слышно цокнули каблуки. Мгновение, и тяжелая мужская рука схватила меня за грудки и притянула к себе. Его губы, жесткие и шершавые, молниеносно впились в мой рот. Секунд сорок они его просто жадно пожирали. Чтобы я не вырвался, он держал меня сзади жезлом и давил им на спину. Это была настоящая животная страсть. Не знаю, что больше всего в той ситуации возбуждало. Скорее общий коктейль из грубой мужицкой силы и моей доступности.

Через несколько минут после такого напора, тяжесть блюстителя правопорядка начала мне надоедать. Я протиснул между нашими телами ногу и со всей имевшейся силой дал ему в живот, благо, брыкаться научили еще в детстве.

Пора было завязывать. Со стороны картина смотрелась очень эффектно. Изолента на ляжках вся изорвана, блеск для губ размазан по щекам. Растрепанный и полуобнаженный, я достал толстую пачку банкнот и бросил ему в руки:

— На! Не забывай, жеребец… Все. Спектакль закончился. Один из участников стоял со спущенными штанами, хрипло дыша, и смотрел на второго обезумевшим взглядом. Я собрал вещи, прыгнул в машину и только пустил напоследок воздушный поцелуй. Привет!

Опять прочь. И опять в ночь.

Окончательно измученный и уставший я выжигал последние капли бензина. Денег не осталось, телефон разрядился, а пластиковые карты все остались дома. Выход был только один — бросить машину и поймать такси. Остановившись в совсем незнакомом мне районе, я выполз в утренний холод города. 7:42. Каждая мышца ныла и рыдала от боли. Грязная обочина и редкие автомобили не придавали оптимизма.