Убийца волков

Согреваясь глотками алеющей влаги.
Не пугайся меня, а садись и пиши -
До рассвета пусть пляшет перо на бумаге.
Ты так долго искал мне подобных во тьме,
Что, наверно, и сам стал полночным бродягой.
Жажда знаний тебя приводила ко мне;
Жажда знаний тебя наполняла отвагой.
Слишком молод и смел, не похож на других,
Одиночество улиц тебе так знакомо…
Поседевший, средь хроник и книг ведьмовских
Ради знаний, так долго и тщетно искомых,
Ты один и во тьме, но пока еще жив,
Можешь чувствовать боль, можешь видеть рассветы.
Ты не знаешь, насколько извилист и крив
Долгий путь, что не видит ни солнца, ни света.
Пусть горячее сердце стучится в груди,
И глаза наслаждаются утренним небом.
И не нужно держаться иного пути,
Обходясь виноградной лозою и хлебом.
Звуки скрипки теперь часто слышатся мне,
Словно тот, что играл, не рассыпался прахом,
Умирая по собственной воле в огне,
Понимая, — бессмертие становится крахом.
Ну а я слишком слаб, чтоб отправиться с ним,
До сих пор я люблю эти странные ночи.
Я как сорванный лист, что ветрами гоним,
А бессмертие лишь долгие муки пророчит…
Ты же знаешь: я чувствую тёплую кровь,
Что разносит твой пульс по синеющим венам…
Оставайся на месте и не прекословь,
Не метайся глазами по гобеленам.
Посмотри — в небесах разгорится заря,
Я уже ощущаю дыханье рассвета…
Только мне не дано видеть свет янтаря,
Я увижу закат бирюзового цвета.
Для тебя же денница ещё далека,
Только мертвому взгляду открыто иное.
Всё банально и истинно, смерть не легка,
И она не даёт исцеление покоем.
Избавления нет в вечной жизни во тьме,
Я прочувствовал это на собственной шкуре,
Убивая волков на проклятой земле
Родового поместья де Лионкура…
Уходи и забудь — это лучший исход.
Проживи свою жизнь так, как будет угодно.
Ты и сам теперь видишь, что близок восход,
И здесь мало того, что для пищи пригодно…
Ты бежишь от меня — это мудро, поверь.
Подгоняемый страхом, уже не узнаешь,
Мне была не нужна твоя кровь, я не зверь…
Ты когда-нибудь сам это всё осознаешь.
Стыло тянет сквозняк, не согреет камин,
Ведь огонь не охоч до сырой древесины.
Среди каменных стен я остался один,
Посреди бесконечной, холодной равнины.