Тени катакомб

Больше я не перемолвился с ним ни словом. Так почему же я перестал с ним общаться? Потерпи немного. Я позвоню, чтобы принесли кофе. Спиртного мы уже выпили предостаточно, но мне все еще чего-то не хватает. Нет, это произошло не из-за картин, которые он мне показал. Причина заключалась в том, что я обнаружил на следующее утро у себя в кармане. Это была та самая свернувшаяся в трубочку бумажка с ужасного полотна, которую я посчитал фотографией для пейзажного фона той картины. Больше всего я был напуган именно в тот момент, когда протянул руку, чтобы разгладить ее, и, видимо, сам того не заметив, сунул ее в карман… Ага, вот и кофе! На твоем месте, Периот, я не добавлял бы в него молока.

Да, именно из-за этой бумажки я порвал с Тельманом, Ричардом Эптоном Тельманом — величайшим из известных мне художников и человеком, в котором хватило безумия, чтобы выйти за пределы нормальной жизни — в бездну зловещих мифов. Старина Рейд был прав, Периот, — Тельман не был человеком в полном смысле слова. Теперь, впрочем, уже все равно, потому что его нет с нами. Он ушел в грозную тьму, которая так его манила… Давай-ка зажжем свечи… Да, видно, есть, знаешь ли, секреты, восходящие еще к сэйлемским временам. Ты помнишь, насколько дьявольски правдоподобными были картины Пнкмана, как все мы гадали, где он мог видеть все эти лица. Так вот — та фотография была не пейзажем. На ней был запечатлен тот монстр, которого я видел на незавершенном полотне. Это был снимок натурщика на фоне отчетливо видной стены в мастерской Тельмана. И ты не поверишь, Периот, но это была фотография с натуры.