Друг

Заходя в магазин, Александра Михайловича чуть не сбил с ног лысый, тощий, с довольнейшей физиономией, персонаж. Лысый выскочил из магазина с пакетом в руках, не извиняясь поспешил к темному автомобилю.

— Прошу прощения за моего друга.

— послышалось от парня, что стоял у входа.

«Неожиданно!» — подумалось Александру. В городке люди за себя не привыкли извиняться, не то что за других… Александру Михайловичу не продали коньяка, сослались на какой-то закон, запрет торговать алкогольными напитками по ночам. Он слышал про этот закон, но вот никак не думал, что это правда работает. Мужчина был несколько ошарашен, он стоял на пороге магазина и не понимал, что такое случилось с миром, почему он становится все скучнее, ограниченнее?

Выйдя на улицу, Александр снова увидел тот темный автомобиль, это был старый мерседес, популярный когда-то в 90-е среди состоятельных людей. Автомобиль был стар и потрепан, но все еще выглядел серьезно.

Опустившись, стекло передней двери автомобиля, открыло лицо водителя. Это был тот парень, что извинялся за своего тощего друга. Парень улыбнулся добродушно и показал Александру Михайловичу бутылку коньяка.

— Садитесь в машину.

— так просто, так на равных! Его, взрослого мужчину, манят в автомобиль бутылкой, как подвыпившую загулявшую малолетку, так открыто и просто! Но разве не простоты он хотел от этого вечера?

Немного помявшись, подумав своим пьяным мозгом, Александр Михайлович принял предложение незнакомца и направился к автомобилю.

Открылась передняя пассажирская дверь, из машины вышел тот лысый, с довольной рожей, он пересел назад. Водитель указал рукой на переднее сидение, приглашая мужчину сесть рядом с собой.

В салоне пахло сигаретным дымом и спиртным, это даже казалось приятным.

— Я — Саша.

— протянув руку, севшему в автомобиль мужчине, представился водитель. Это был парень средней, может немного худощавой комплекции, с светлыми волосами, резкими чертами лица, острым, но все-таки прямым, европейским носом.

Живое лицо водителя могло и удивить незнакомого человека. Оно постоянно менялось, двигалось… брови поднимались создавая на лбу глубокие морщины, складки на переносице то появлялись, то исчезали. Улыбка обнажала зубы и на щеках появлялись ямочки… Все это выглядело органично и к месту, только немного непривычно. Редко встретишь такое живое лицо.

— Коля и Миша.

— продолжил парень, указывая на своих друзей, что сидели на заднем сидении.

Тощий, уже несколько знакомый Александру Михайловичу, с довольной рожей и лысый головой… это оказался Коля.

Ну, а бородатый здоровяк, с широчайшими плечами, которые как казалось вот-вот порвут на нем одежду, это Миша. Ну конечно! Это же медведь Миша! Как еще его могут звать?

В какой-то момент Александру Михайловичу стало ясно, это не их имена, это шутка или прозвища… это не имена.

Автомобиль тронулся с места, в руки Александру вложили бутылку коньяка. Мимо шел человек, Саша моргнул ему дальним светом фар, может здороваясь, но пешеход должно быть задумался о своем и свет фар напугал его. Человек неожиданно свернул в сторону и скрылся в темноте ближайшего двора.

Дороги были пустыми, город спал и автомобиль виляя задом на поворотах, должно быть являлся единственным центром жизни и веселья, в этой холодной ночи.

Люди пили коньяк из горла, шутили и смеялись, улыбался даже Александр Михайлович, ему становилось комфортнее. С каждым глотком жгучей жидкости из бутылки, компания его новых приятелей казалась ему понятнее и ближе. Непривычным оставалось лишь лицо водителя и музыка, звучавшая агрессивно, сложно было понять на каком языке поет человек, хоть иногда в тексте проскакивали русские слова, смысл оставался слишком неясен, но остальное ему нравилось. Это отличная ночь, это все равно, что его дерзкие, подростковые фантазии, так и оставшиеся только фантазиями. Неудержимый пир!

Накатавшись, компания решила просто постоять где-нибудь, точнее решил Саша. Он здесь решал, даже «медведь», несмотря на на свою силу и заметную свирепость, подчинялся Саше, это было видно. Миша затихал когда говорить начинал Саша, Коля тянулся забрать бутылку из рук водителя, когда тот поднимал ее к крыше автомобиля, как бы сообщая о желании освободить руки.

У Александра Михайловича складывалось мнение, что вся компания вроде как обслуживала Сашу, всячески ему угождая. Невольно и сам наш герой стал внимательно ловить каждое слово водителя, каждый жест… И не зря, послушать парня было действительно интересно.

Харизматичность или опыт парня в ситуациях и делах, о которых сам Александр Михайлович мог лишь мечтать в молодости, это приковывало внимание, заставляло в некоторой степени пережить то, о чем шел рассказ.

Остальные пассажиры не рассказывали историй, лишь поддерживали и дополняли рассказы водителя, высказывали свои взгляды, шутили.