— Иван, зайдите ко мне. — каменным голосом заявил следователь по особо тяжким преступлениям. Это был человек с суровым лицом, побитого жизнью мужчины. Полноватый, седовласый, но всегда неизменно одетый с иголочки.
Добавить в моё избранное
2 мин, 52 сек 11968
Иван Витальевич был молод, наивен, но не по годам серьезным и смышленым парнем. Он даже не подозревал, что могло потребоваться в столь раннее время его шефу. Он никогда с ним не общался, всегда проходил мимо, даже не здороваясь, наверное, считал слишком низким для своей персоны якшаться с каким-то «опером», у которого нет ни опыта, ни связей за плечами.
Вздохнув, Ваня отложил папку с последним делом и отправился в кабинет шефа. Мысли его были прескверными, он думал, что его уволят или что похуже… — Вызывали, Петр Алексеевич?
— Проходи, Ваня, присаживайся. Ты работаешь в нашем отделе уже два месяца, а я все размышляю, как тебе удалось присесть на такое место? У тебя нет отца, мать живет в деревне и ничем не занимается, следовательно через кого-то ты не мог сюда залезть. Так скажи мне: в чем твоя особенность?
— Во мне нет ничего особенного.
— Ты лжешь! Я по глазам вижу лжешь, тебе не обмануть старого мента!
— Дело в том, что в армии я выполнял «особые» поручения своего начальства.
— Интересно знать, какие?
— Вы уверены, что хотите знать? — глядя в глаза, спросил Иван. И что-то в этот момент в нем изменилось, Петр Алексеевич не мог понять что, но этого «что-то» точно раньше не было.
— Я не только уверен, но и обязан знать. Выкладывай.
— сказал он уверенный в том, что сейчас услышит банальную историю о пьянках и укрывательстве должностных лиц.
— Мне было 18 лет, я был юн и по своей природе сентиментален. О многом мечтал, на многое надеялся. Но все пошло изначально не так как я планировал. Вместо танковых войск я попал в артиллерийские. Поначалу я даже не расстроился, ведь что ни делается — все к лучшему, и вот однажды меня вызывал в кабинет подполковник. Он выглядел взволнованным, да и вообще вел себя как-то странно. Я помню его слова: «Ваня, у меня к тебе особое поручение государственной важности, ты должен отправиться в деревню Соловки и привезти мою дочь». Я удивился, спросил, мол, а почему вы сами за ней не поедете? Да и почему я вообще должен куда-то ехать? На что он ответил, что это приказ, а приказы начальства не обсуждаются. И вот я на следующий день рано утром отправился в эту деревню. По дороге я увидел на обочине девушку, она махала руками и молила остановиться. Когда я притормозил, то в ужасе отпрянул от двери машины, то была не девушка, я вообще не понял что это было… Длинные волосы скрывали ужасное лицо, на котором не было ничего человеческого… Проклиная все на свете, я дал по газам и понесся прочь от гиблого места, в зеркало заднего вида наблюдая, как «это» на четырех конечностях несется за мной… Я круто развернулся и поехал обратно, молясь Богу, потому как больше ни на что рассчитывать не приходилось. Когда я доехал до нашей казармы, я залетел в кабинет подполковника и, не утруждаясь в выражениях, послал его ко всем чертям. На что он лишь спросил: «Она тебя видела?» Я ответил, что да. Он тяжело вздохнул и ответил: «Ты выполнил мой приказ, со службы я тебя комиссую, о работе не беспокойся, сразу же отправляйся в полицию, тебя там ждут, но помни, что я еще обращусь к тебе за помощью».
Так я и оказался здесь.
— Мда, сынок… В тебе умер великий фантазер.
— усмехнулся Петр Алексеевич.
— Не хотите — не верьте, да и вообще я сегодня же подаю рапорт.
— ответил я и, уже стоя возле двери, услышал:
— Не спеши, я же говорил, что мне понадобится твоя помощь, так вот моя дочь умерла, но перед смертью она дала мне «особое» поручение…
Вздохнув, Ваня отложил папку с последним делом и отправился в кабинет шефа. Мысли его были прескверными, он думал, что его уволят или что похуже… — Вызывали, Петр Алексеевич?
— Проходи, Ваня, присаживайся. Ты работаешь в нашем отделе уже два месяца, а я все размышляю, как тебе удалось присесть на такое место? У тебя нет отца, мать живет в деревне и ничем не занимается, следовательно через кого-то ты не мог сюда залезть. Так скажи мне: в чем твоя особенность?
— Во мне нет ничего особенного.
— Ты лжешь! Я по глазам вижу лжешь, тебе не обмануть старого мента!
— Дело в том, что в армии я выполнял «особые» поручения своего начальства.
— Интересно знать, какие?
— Вы уверены, что хотите знать? — глядя в глаза, спросил Иван. И что-то в этот момент в нем изменилось, Петр Алексеевич не мог понять что, но этого «что-то» точно раньше не было.
— Я не только уверен, но и обязан знать. Выкладывай.
— сказал он уверенный в том, что сейчас услышит банальную историю о пьянках и укрывательстве должностных лиц.
— Мне было 18 лет, я был юн и по своей природе сентиментален. О многом мечтал, на многое надеялся. Но все пошло изначально не так как я планировал. Вместо танковых войск я попал в артиллерийские. Поначалу я даже не расстроился, ведь что ни делается — все к лучшему, и вот однажды меня вызывал в кабинет подполковник. Он выглядел взволнованным, да и вообще вел себя как-то странно. Я помню его слова: «Ваня, у меня к тебе особое поручение государственной важности, ты должен отправиться в деревню Соловки и привезти мою дочь». Я удивился, спросил, мол, а почему вы сами за ней не поедете? Да и почему я вообще должен куда-то ехать? На что он ответил, что это приказ, а приказы начальства не обсуждаются. И вот я на следующий день рано утром отправился в эту деревню. По дороге я увидел на обочине девушку, она махала руками и молила остановиться. Когда я притормозил, то в ужасе отпрянул от двери машины, то была не девушка, я вообще не понял что это было… Длинные волосы скрывали ужасное лицо, на котором не было ничего человеческого… Проклиная все на свете, я дал по газам и понесся прочь от гиблого места, в зеркало заднего вида наблюдая, как «это» на четырех конечностях несется за мной… Я круто развернулся и поехал обратно, молясь Богу, потому как больше ни на что рассчитывать не приходилось. Когда я доехал до нашей казармы, я залетел в кабинет подполковника и, не утруждаясь в выражениях, послал его ко всем чертям. На что он лишь спросил: «Она тебя видела?» Я ответил, что да. Он тяжело вздохнул и ответил: «Ты выполнил мой приказ, со службы я тебя комиссую, о работе не беспокойся, сразу же отправляйся в полицию, тебя там ждут, но помни, что я еще обращусь к тебе за помощью».
Так я и оказался здесь.
— Мда, сынок… В тебе умер великий фантазер.
— усмехнулся Петр Алексеевич.
— Не хотите — не верьте, да и вообще я сегодня же подаю рапорт.
— ответил я и, уже стоя возле двери, услышал:
— Не спеши, я же говорил, что мне понадобится твоя помощь, так вот моя дочь умерла, но перед смертью она дала мне «особое» поручение…
