Короче, ребята, Саня Безымянный на связи. Как-то раз, а точнее пару лет назад, я с папаней и парой друзей (ну, чтобы мне не скучно было, решили из взять) поехал к родственникам в район Смоленска. От города — часов 5. Места — глухие, городок, точнее поселок на меня произвел впечатление уровня из Сталкера — почти полное отсутствие людей, железобетон скрещенный с древними советскими сараями, которые как в насмешку обзывали «избами», небольшой мост через бурную реку, которая, правда, в 100 метрах сужалась и превращалась в мутный и очень медленный ручей, забитый ряской, изредка рассекаемой зарослями камышей…
Добавить в моё избранное
4 мин, 30 сек 461
Кстати, это единственный раз, когда я видел ряску на реке — думал такого не бывает, ибо её должно смывать течением. Но там то-ли течение было ближе ко дну, то-ли еще из-за чего-то, но ряски было дофига, такой мертвенно-зеленой, почти бесцветной. Ну я немного отвлекся. Вот, городок, уж не помню его названия, был довольно мирным, родственники жили за его пределами, где-то в 500 метрах от «городской» зоны. Ну там у них свой огород, а в реке прямо под домом можно было даже на щуку ходить! В общем, если не считать серого городка, который так же разваливался, как и завод, около которого тот был построен, место — райский уголок. Тепло, тихо, мухи не кусают, комары особенно не достают. В общем, пока папаня там разгребал своё прошлое с братцем, мы с друзьями шатались по окрестностям. Собственно, сегодняшний запас крипоты будет именно из этих «шатаний».
… «классические приключения распиздяев на абандоне».
Короче, решили мы с приятелями (кодовые имена Денис и Сергей) пойти пошастать по местному заводу, а точнее, его заброшенной пристройке, рядом с той самой обросшей ряской рекой. Мы же новенькие там, историй не слышали, почему заброшен — не знаем, про то, что может охраняться — не подумали, знали только что раньше там что-то с тканью делали. В общем всё просто, залезли, начали бродить. Какие-то коридоры, складские помещения, Денис обзавелся нехилым таким ломиком и использовал его как посох, Гендальф хренов. Идём, бродим, рассматриваем. Тут начинаю чувствовать, что что-то тут не то. Пришел к выводу, что это самое «не то» суть есть странные потоки воздуха. В одной половине комнаты был тёплый сквозняк в лицо, а в другой — холодный, бивший сзади по ногам, а в некоторых местах они вообще скрещивались, создавая ну очень странные ощущения. Ну я тогда это заметил, но посчитал это всего-лишь забавной особенностью окружения.
Что потом? Потом мы, как это глупо не звучит, разделились. Тёмыч подтвердит — я еще в школе умел пропадать из виду вроде бы на пустом месте. Тут я, оказавшись один на пустом заводе немного струхнул, но тихо доносившийся из наушников Оззи (альбом Black Rain) и последние закатные лучи солнца, пробивающиеся сквозь грязные окна успокаивали. Ну один, и что? Как-будто в первый раз, ничего, пробьёмся!
В общем, бродил я долго. Чертовски долго, можно сказать, заплутал в трёх соснах. Ну не знаю как это так. Но заплутал же! А еще мобильник начал странно себя вести — на наушники и встроенные колонки как водой плескнули — они выдавали музыку в сильно искаженном виде. Лишившись последней защиты от реальности, я начал откладывать кирпичи. Во-первых, мои крики «эй вы где?!» возвращались эхом причём таким, что кричать мне быстро расхотелось («эй вы где?!» возвращалось искаженным «ГДЕ ВЫ!», причём скорее утвердительно нежели вопросительно), во-вторых со временем сквозняки стали сильнее, и при ходьбе по строению я начал явственно слышать «третью ногу». Я иду «топ-топ» и за мной, чуть-чуть выбиваясь из такта слышался еще один «топ». При этом надо сказать, что это было НЕ эхо — эхом в этой чертовом здании отдавался лишь мой голос. А мой ли вообще? Ну вот представьте меня — один уже часа 3 в заброшенном здании на границе цивилизации, ночь, странные «течения» воздуха, топанье за спиной и лишь стальной прут в руке, убеждающий меня в хоть какой-то безопасности. Не знаю, сколько я провёл еще там времени, но где-то через час я начал буквально сходить с ума — молотить прутом всё что попадётся, руку аж до крови смолотил пока метался в делирии, мне постоянно казалось, что кто-то меня цепляет за ногу, на которую, напомню, дул довольно прохладный ветерок. Кажется еще через час я поехал совсем — мне начали слышаться маршевые барабаны, чьи-то вопли (это была выпь, ага) и стертая прутом до крови рука уже не позволяла беситься в боевом безумии, кроша всё вокруг, а невидимые руки уже покоя не давали и не пытались притворятся что их как бы нет. В общем, очнулся я лишь когда неведомым образом грохнулся в реку и меня выловили уже изрядно обосравшиеся друзья с отцом. Ну мне влетело, но папаня походу решил, что мы там что-то то-ли курнули местного, то ли подвыпили, хоть за мной такого и никогда и не наблюдалось.
В общем прикол в чём — пошел я потом выяснять а) куда делись друзья б) что с отделением завода случилось? Вот что я выяснил — друзья никуда не девались. И странных сквозняков не чувствовали, а я, по их мнению просто «пропал», ибо они обыскали вообще каждый миллиметр здания. Историю завода мне поведал внезапно двоюродный братец папани, к которому тот и приехал в Смоленск. Завод был по канатным изделиям, причём старый шопиздец, чуть ли не с 19 века там стоял, хотя здание, конечно, перестраивали. И работали на нём совершенно ебанутые люди, на голову, которые в один прекрасный день решили на этих самых канатах и повеситься. Причём не просто так, они устроили забастовку и закрылись на заводе, типо жрать нечего, а когда милиция вскрыла здание — зрелище было такое, что даже много повидавшим ментам стало плохо — в центральном зале была огромная виселица, из единого куска каната, на которой висели, как мухи на клейкой ленте все работники завода.
… «классические приключения распиздяев на абандоне».
Короче, решили мы с приятелями (кодовые имена Денис и Сергей) пойти пошастать по местному заводу, а точнее, его заброшенной пристройке, рядом с той самой обросшей ряской рекой. Мы же новенькие там, историй не слышали, почему заброшен — не знаем, про то, что может охраняться — не подумали, знали только что раньше там что-то с тканью делали. В общем всё просто, залезли, начали бродить. Какие-то коридоры, складские помещения, Денис обзавелся нехилым таким ломиком и использовал его как посох, Гендальф хренов. Идём, бродим, рассматриваем. Тут начинаю чувствовать, что что-то тут не то. Пришел к выводу, что это самое «не то» суть есть странные потоки воздуха. В одной половине комнаты был тёплый сквозняк в лицо, а в другой — холодный, бивший сзади по ногам, а в некоторых местах они вообще скрещивались, создавая ну очень странные ощущения. Ну я тогда это заметил, но посчитал это всего-лишь забавной особенностью окружения.
Что потом? Потом мы, как это глупо не звучит, разделились. Тёмыч подтвердит — я еще в школе умел пропадать из виду вроде бы на пустом месте. Тут я, оказавшись один на пустом заводе немного струхнул, но тихо доносившийся из наушников Оззи (альбом Black Rain) и последние закатные лучи солнца, пробивающиеся сквозь грязные окна успокаивали. Ну один, и что? Как-будто в первый раз, ничего, пробьёмся!
В общем, бродил я долго. Чертовски долго, можно сказать, заплутал в трёх соснах. Ну не знаю как это так. Но заплутал же! А еще мобильник начал странно себя вести — на наушники и встроенные колонки как водой плескнули — они выдавали музыку в сильно искаженном виде. Лишившись последней защиты от реальности, я начал откладывать кирпичи. Во-первых, мои крики «эй вы где?!» возвращались эхом причём таким, что кричать мне быстро расхотелось («эй вы где?!» возвращалось искаженным «ГДЕ ВЫ!», причём скорее утвердительно нежели вопросительно), во-вторых со временем сквозняки стали сильнее, и при ходьбе по строению я начал явственно слышать «третью ногу». Я иду «топ-топ» и за мной, чуть-чуть выбиваясь из такта слышался еще один «топ». При этом надо сказать, что это было НЕ эхо — эхом в этой чертовом здании отдавался лишь мой голос. А мой ли вообще? Ну вот представьте меня — один уже часа 3 в заброшенном здании на границе цивилизации, ночь, странные «течения» воздуха, топанье за спиной и лишь стальной прут в руке, убеждающий меня в хоть какой-то безопасности. Не знаю, сколько я провёл еще там времени, но где-то через час я начал буквально сходить с ума — молотить прутом всё что попадётся, руку аж до крови смолотил пока метался в делирии, мне постоянно казалось, что кто-то меня цепляет за ногу, на которую, напомню, дул довольно прохладный ветерок. Кажется еще через час я поехал совсем — мне начали слышаться маршевые барабаны, чьи-то вопли (это была выпь, ага) и стертая прутом до крови рука уже не позволяла беситься в боевом безумии, кроша всё вокруг, а невидимые руки уже покоя не давали и не пытались притворятся что их как бы нет. В общем, очнулся я лишь когда неведомым образом грохнулся в реку и меня выловили уже изрядно обосравшиеся друзья с отцом. Ну мне влетело, но папаня походу решил, что мы там что-то то-ли курнули местного, то ли подвыпили, хоть за мной такого и никогда и не наблюдалось.
В общем прикол в чём — пошел я потом выяснять а) куда делись друзья б) что с отделением завода случилось? Вот что я выяснил — друзья никуда не девались. И странных сквозняков не чувствовали, а я, по их мнению просто «пропал», ибо они обыскали вообще каждый миллиметр здания. Историю завода мне поведал внезапно двоюродный братец папани, к которому тот и приехал в Смоленск. Завод был по канатным изделиям, причём старый шопиздец, чуть ли не с 19 века там стоял, хотя здание, конечно, перестраивали. И работали на нём совершенно ебанутые люди, на голову, которые в один прекрасный день решили на этих самых канатах и повеситься. Причём не просто так, они устроили забастовку и закрылись на заводе, типо жрать нечего, а когда милиция вскрыла здание — зрелище было такое, что даже много повидавшим ментам стало плохо — в центральном зале была огромная виселица, из единого куска каната, на которой висели, как мухи на клейкой ленте все работники завода.
