С детства Демьян не любил ходить в церковь. Ему там было скучно и невесело. Сиди себе на скамейке да слушай непонятные речи дьячка, выступающего перед благочестивой публикой. А потом разевай рот вместе с остальными детишками и подпевай псалмы и так — каждый вечер.
Добавить в моё избранное
3 мин, 45 сек 2814
Ну, какое это веселье? Демьяна силой и под угрозами наказания приводили в молитвенный дом, а если он препирался, то строгий отец хлестал его розгами по спине и ниже. Шло время, и Демьян вырос… Никакому ремеслу толком он не обучился, на музыкальных инструментах играть не мог, работать не хотел. Ему больше всего нравилось прогуливаться в уединении поодаль от родного дома на окраине селения. Здесь он проводил много времени, прислушиваясь к окружающим звукам. Порою казалось ему, что деревья, размахивая от ветра ветвями, словно когтистыми лапами чудовищ, пытаются заговорить с ним и донести какое-то знание, о котором никто, кроме него, не догадывается. А однажды, после ссоры с отцом, он решил не ходить домой и разжёг костёр на вершине холма, чтобы заночевать под открытым небом Тот холм пользовался дурной славой и назывался — Бугор Астарот. В былые времена здесь возвышалась виселица, на которой были приговорены к смерти богоотступники. И Демьяну казалось той ночью, что он слышит чьи-то голоса и проклятия, доносившиеся из-под земли на том самом холме.
Утром увидел его сосед и говорит:
— Ты где был? Тебя отец искал всю ночь.
— На холме был я, у костра сидел. Глядел, как танцует пламень лихо, — невозмутимо отвечал Демьян соседу.
— Ступай сейчас же домой, а не то отец разгневается.
— Нет, мне нельзя домой. Я в церковь пойду — хулу сотворю. Мне огонь велел, он говорил со мной, — сказал Демьян.
Пришёл он в церковь к обедне. Там народ верующий собрался. Демьян подошёл к иконе с изображением святого лика и плюнул на неё. Опосля заорал срамные речи и матерные частушки, при этом танцуя вприсядку перед прихожанами. Дал пощёчину одной монашке, отпустив похабщину в её адрес, а с подоспевшего пресвитера стащил свитер и стал рвать на лоскуты. Кое-как вывели из церкви богохульника этакого удивлённые люди.
Весь день скрывался Демьян от своего отца. Тот уже начал серьёзно волноваться за сына. Ближе к вечеру нашёл отец его близ тихого омута. Демьян сидел, по-турецки скрестив ноги, и держал чёрную свечку, глядя в воду.
— Ты что творишь? Ты в своём ли уме, Демьян? — возопил отец.
— Не мешай, батя. Я занят, — отвечал тот не своим голосом.
— Вставай! Пошли домой скорее! — заорал отец.
— Ты ступай, батя. Я здесь останусь. Мне дела делать надо. Я тут переночую, а наутро в церковь пойду — хулу сотворю. Мне отражение моё велело, оно говорило со мной.
Отец видит, что сын рехнулся и немедленно схватил его за шиворот да потащил домой, а там — запер в сарае с лошадью, чтобы тот больше не посмел никуда ходить и позориться.
На следующий вечер зашёл отец в сарай, чтобы накормить своего сына. Отворил дверь и видит, что там всё вокруг залито кровью. Демьян весь перепачкан в крови, сидит по-турецки и держит в руках лошадиную голову.
— Я проголодался, батя. Пришлось нашу кобылу съесть, как видишь. Так что я теперь сытый, поэтому ты в дом ступай, а я здесь побуду. Наутро в церковь пойду — хулу сотворю. Мне лошадь велела, она говорила со мной.
Отец в сердцах схватил дубину и как следует избил своего сына до посинения. Опосля вернулся в дом и заплакал, заливая в рот горькую.
На следующий вечер он решил, что надо лучше отвести Демьяна к лекарю или дьякону, чтобы они его исцелили от неведомого недуга. Зашёл он в сарай, глядит — ан Демьяна нет нигде. Неужели сбежал? — подумал отец. Но дверь была заперта снаружи на большой засов, а внутри сарая не было никаких следов разрушения или взлома.
Вдруг откуда ни возьмись появился перед отцом зверь парнокопытный и богомерзкий с рогами, клыками, бородой, хвостом и густой шерстью. Чёрт, одним словом. Но отец не перепужался, а схватил большой топор, что в углу стоял, и обухом прибил насмерть скотину, непонятно откуда появившуюся перед ним. Чёрт копыта откинул и на сене распластался с открытой пастью, из которой поползли черви, сороконожки и прочие твари.
На следующий вечер к отцу сосед пришёл — узнать, как дела и куда Демьян пропал.
Сосед зашёл и перекрестился. Видит: в доме великое горе и смерть. На столе стоит гроб, а в гробу Демьян лежит с открытым ртом. Подле него — отец ни живой, ни мёртвый.
— Что случилось? — вопросил сосед перепуганный.
— Сын мой намедни в погреб за картошкой полез да с лестницы упал, головой об пол шибко, значит, ударился. Так и остался лежать мой Демьян, — отец отвечал.
— Страсти господни! Смерть лютая нынче пошла, никого не щадит! — молвил сосед и хотел утешить отца Демьяна в беде, предложив ему свою компанию.
Да только молвил тот ему:
— Не надо. Ты ступай к себе в дом. А я здесь останусь. Подле гроба сидеть буду всю ночь… А наутро в церковь пойду… Хулу сотворю… Мне сын велел. Он говорил со мной…
Утром увидел его сосед и говорит:
— Ты где был? Тебя отец искал всю ночь.
— На холме был я, у костра сидел. Глядел, как танцует пламень лихо, — невозмутимо отвечал Демьян соседу.
— Ступай сейчас же домой, а не то отец разгневается.
— Нет, мне нельзя домой. Я в церковь пойду — хулу сотворю. Мне огонь велел, он говорил со мной, — сказал Демьян.
Пришёл он в церковь к обедне. Там народ верующий собрался. Демьян подошёл к иконе с изображением святого лика и плюнул на неё. Опосля заорал срамные речи и матерные частушки, при этом танцуя вприсядку перед прихожанами. Дал пощёчину одной монашке, отпустив похабщину в её адрес, а с подоспевшего пресвитера стащил свитер и стал рвать на лоскуты. Кое-как вывели из церкви богохульника этакого удивлённые люди.
Весь день скрывался Демьян от своего отца. Тот уже начал серьёзно волноваться за сына. Ближе к вечеру нашёл отец его близ тихого омута. Демьян сидел, по-турецки скрестив ноги, и держал чёрную свечку, глядя в воду.
— Ты что творишь? Ты в своём ли уме, Демьян? — возопил отец.
— Не мешай, батя. Я занят, — отвечал тот не своим голосом.
— Вставай! Пошли домой скорее! — заорал отец.
— Ты ступай, батя. Я здесь останусь. Мне дела делать надо. Я тут переночую, а наутро в церковь пойду — хулу сотворю. Мне отражение моё велело, оно говорило со мной.
Отец видит, что сын рехнулся и немедленно схватил его за шиворот да потащил домой, а там — запер в сарае с лошадью, чтобы тот больше не посмел никуда ходить и позориться.
На следующий вечер зашёл отец в сарай, чтобы накормить своего сына. Отворил дверь и видит, что там всё вокруг залито кровью. Демьян весь перепачкан в крови, сидит по-турецки и держит в руках лошадиную голову.
— Я проголодался, батя. Пришлось нашу кобылу съесть, как видишь. Так что я теперь сытый, поэтому ты в дом ступай, а я здесь побуду. Наутро в церковь пойду — хулу сотворю. Мне лошадь велела, она говорила со мной.
Отец в сердцах схватил дубину и как следует избил своего сына до посинения. Опосля вернулся в дом и заплакал, заливая в рот горькую.
На следующий вечер он решил, что надо лучше отвести Демьяна к лекарю или дьякону, чтобы они его исцелили от неведомого недуга. Зашёл он в сарай, глядит — ан Демьяна нет нигде. Неужели сбежал? — подумал отец. Но дверь была заперта снаружи на большой засов, а внутри сарая не было никаких следов разрушения или взлома.
Вдруг откуда ни возьмись появился перед отцом зверь парнокопытный и богомерзкий с рогами, клыками, бородой, хвостом и густой шерстью. Чёрт, одним словом. Но отец не перепужался, а схватил большой топор, что в углу стоял, и обухом прибил насмерть скотину, непонятно откуда появившуюся перед ним. Чёрт копыта откинул и на сене распластался с открытой пастью, из которой поползли черви, сороконожки и прочие твари.
На следующий вечер к отцу сосед пришёл — узнать, как дела и куда Демьян пропал.
Сосед зашёл и перекрестился. Видит: в доме великое горе и смерть. На столе стоит гроб, а в гробу Демьян лежит с открытым ртом. Подле него — отец ни живой, ни мёртвый.
— Что случилось? — вопросил сосед перепуганный.
— Сын мой намедни в погреб за картошкой полез да с лестницы упал, головой об пол шибко, значит, ударился. Так и остался лежать мой Демьян, — отец отвечал.
— Страсти господни! Смерть лютая нынче пошла, никого не щадит! — молвил сосед и хотел утешить отца Демьяна в беде, предложив ему свою компанию.
Да только молвил тот ему:
— Не надо. Ты ступай к себе в дом. А я здесь останусь. Подле гроба сидеть буду всю ночь… А наутро в церковь пойду… Хулу сотворю… Мне сын велел. Он говорил со мной…
