Отряд индейских охотников быстрым шагом поднимался вверх по лесному склону. Решительные, облачённые в одежды из выделанных шкур, они несли в руках луки и лёгкие метательные копья — на лесного зверя. Сегодня слабеющим мужчинам голодного племени могло повезти: на припорошенной утренним снегом, укрытой жухлой растительностью земле ясно читались свежие следы крупных раздвоенных копыт. До них здесь пробежал матёрый лось, выследить и убить которого ловким охотникам не составит труда. Большая удача!
Добавить в моё избранное
1 мин, 37 сек 9830
Поднявшись по склону, индейцы углубились под сень деревьев вслед за зверем. Облетевший лес встретил их настораживающей тишиной, мгновенно утопив в себе даже эхо от хруста снега, тревожимого лёгкими шагами двуногих преследователей. Ни возни мелкого зверя в опавшей листве, ни вскрика осенней птицы не было слышно меж древесных стволов. Это насторожило мужчин, и они усилили бдительность.
Лосиные следы уводили всё дальше вглубь леса, а вокруг по-прежнему не было слышно ничего, кроме звука шагов и негромкого дыхания бегущих людей, врывавшегося в морозный воздух быстро тающими облачками пара.
С каждым шагом непонятная, свербящая тревога росла в их сердцах, но беспощадно изгонялась могучей волей закалённых трудностями охотников: без ускользающей добычи их всех ждала голодная гибель. Поворачивать назад было нельзя.
Вскоре деревья расступились, впереди открылась лесная опушка. То, что предстало посреди неё, нельзя было спутать ни с чем иным: истерзанный, местами обглоданный до костей человеческий труп, ставший единым целым с примёрзшим к нему окровавленным изорванным тряпьём. Застывшие внутренности и кровь окаймляли мертвеца, из разорванной груди торчали обломанные рёбра и перебитый чудовищной силы ударом позвоночник, почерневшие ошмётки плоти свисали с них. Тело испещряли рваные следы укусов, взгляд остекленевших глаз был обращён в низко нависшее над миром серое небо в переплетении голых древесных ветвей. Символы на уцелевших тканях одежды выдавали в несчастном чужака.
Кто мог сотворить с человеком такое? Медведь мог бы. Только отроду не встречали у медведей таких узких и коротких челюстей, что вырывали из жертвы ещё тёплое мясо. Челюстей, так страшно напомнивших человеческие.
Разглядывание мёртвого тела не могло надолго отвлечь внимание охотников. Не сговариваясь, они встали в круг посреди поляны, вскинув оружие, намереваясь даже не уцелеть — лишь подороже продать свои жизни. Кто-то стал взывать к силе предков, сжав в кулаке нагрудный амулет.
За непроницаемой стеной деревьев раздался жуткий хриплый вой, мало похожий на животный, следом — заливистый детский смех, неуместный в отдалённом от жилищ мрачном лесу.
Напавшая тварь не была медведем. Против зверя из плоти и крови у охотников были бы шансы выстоять. Против лесного людоеда вендиго — ни единого.
Лосиные следы уводили всё дальше вглубь леса, а вокруг по-прежнему не было слышно ничего, кроме звука шагов и негромкого дыхания бегущих людей, врывавшегося в морозный воздух быстро тающими облачками пара.
С каждым шагом непонятная, свербящая тревога росла в их сердцах, но беспощадно изгонялась могучей волей закалённых трудностями охотников: без ускользающей добычи их всех ждала голодная гибель. Поворачивать назад было нельзя.
Вскоре деревья расступились, впереди открылась лесная опушка. То, что предстало посреди неё, нельзя было спутать ни с чем иным: истерзанный, местами обглоданный до костей человеческий труп, ставший единым целым с примёрзшим к нему окровавленным изорванным тряпьём. Застывшие внутренности и кровь окаймляли мертвеца, из разорванной груди торчали обломанные рёбра и перебитый чудовищной силы ударом позвоночник, почерневшие ошмётки плоти свисали с них. Тело испещряли рваные следы укусов, взгляд остекленевших глаз был обращён в низко нависшее над миром серое небо в переплетении голых древесных ветвей. Символы на уцелевших тканях одежды выдавали в несчастном чужака.
Кто мог сотворить с человеком такое? Медведь мог бы. Только отроду не встречали у медведей таких узких и коротких челюстей, что вырывали из жертвы ещё тёплое мясо. Челюстей, так страшно напомнивших человеческие.
Разглядывание мёртвого тела не могло надолго отвлечь внимание охотников. Не сговариваясь, они встали в круг посреди поляны, вскинув оружие, намереваясь даже не уцелеть — лишь подороже продать свои жизни. Кто-то стал взывать к силе предков, сжав в кулаке нагрудный амулет.
За непроницаемой стеной деревьев раздался жуткий хриплый вой, мало похожий на животный, следом — заливистый детский смех, неуместный в отдалённом от жилищ мрачном лесу.
Напавшая тварь не была медведем. Против зверя из плоти и крови у охотников были бы шансы выстоять. Против лесного людоеда вендиго — ни единого.
