Знаете, я не помню, как я появился на свет. Помню лишь тёплый бок матери, да и то…
Добавить в моё избранное
5 мин, 15 сек 7426
Всё это кажется мне далёким и уютным сновидением, которое, возможно, всего лишь плод моего воображения… Но я никогда не забуду тот холодный осенний вечер… Спасаясь от пробирающего до косточек ветра и проливного дождя, который стучал по стенкам ржавого бака, в котором, свернувшись в клубочек и тихонько вздыхая о своей тяжёлой щенячьей доле, лежал я.
Вдыхая ноябрьский ледяной воздух, я пытался унять пробиравшую всё моё тело дрожь… Пытаясь хоть как-то согреться, я, высунув свой маленький язычок, усердно чистил лапы, которые насквозь промокли и неприятно пахли всепоглощающей сыростью.
В угрюмом чёрном небе сверкнула молния, которая до того меня напугала, что я ещё сильнее вжался в стенки бака и, пытаясь преодолеть сковавший меня страх, жалобно заскулил.
Я услышал какое-то движение около себя, чьи-то сильные и тёплые руки вырвали меня из оцепенения, и приятный мужской голос прошептал: «Какой хорошенький! Замёрз, бедняжка?».
Мужчина расстегнул куртку и, запихав меня в неё, пошёл в сторону большого дома, в котором то светились, то гасли огоньки, которые манили мой взор — настолько это было красиво… Я уже окончательно согрелся, когда мужчина опустил меня на пол, право слово, такой огромной и уютной конуры я не видел никогда! Мой новый знакомый щёлкнул чем-то, и мне в глаза ударил яркий свет. Дневной свет ночью! Вы представляете!
Это сейчас, став никому ненужным, я понимаю, что наивности моей в ту пору не было предела, даже немного стыдно, простите уж меня за мою былую щенячью глупость… Но что-то я отвлёкся… «Чарли! Чарли!», — звал мужчина, настойчиво, но с нежной интонацией в голосе, которую я различил, навострив свои крохотные уши. Зов повторился… «Кого он зовёт?», — подумалось мне.
Мне стало любопытно, и я, вжимаясь в пол, тихонько пополз на звук его голоса. Осторожно выглянув из-за угла, я услышал радостный возглас: «Иди сюда, покушай, проголодался небось?!».
Неужели он звал меня? Что за дурацкое имя? Собака и собака, хотя нет… Щенок, до собаки мне ещё расти и расти. Когда-нибудь и я буду расхаживать с гордо поднятой головой, как тот старый высокомерный пёс в нашем дворе, и смотреть свысока на малышню, которая, как и я, любит копаться в грязи и заниматься никому не нужными делами… Признаюсь, в тот вечер я наелся так, как никогда в своей недолгой жизни… Моё надутое пузо готово было лопнуть… Потом я мылся, ну как мылся… Меня без моего разрешения окунули в какую-то огромную белую урну и чесали, чесали, чесали… После этого последовал глубокий спокойный сон, я свернулся калачиком и, тихонько посапывая, унёсся в царство собачьих сновидений.
Прошёл год. Я полюбил своего хозяина всем своим добродушным сердцем, а он полюбил меня.
Я не мог больше представить жизни без него, он научил меня таскать тапки… Я, конечно, нагадил в них один раз, любопытство взяло верх над разумом… Меня здорово отчитали, а тапки сменили… Всё было просто прекрасно, я встречал его с работы, заливаясь весёлым радостным лаем, когда он открывал дверь и входил в нашу конуру. Он вставал на колени и чесал меня за ухом… Эх, были же времена!
Но вскоре всё стало меняться, счастливой и беззаботной жизни пришёл конец… Хозяина словно подменили, он всё реже и реже замечал меня, лишь периодически накладывал мне еду и менял воду, о том, чтобы он почесал мне за ухом или приласкал и речи не шло.
Прошло несколько дней, я как всегда ждал его у порога, прислушиваясь к шагам на лестничной площадке, вдруг я услышал, как хлопнула подъездная дверь, поднимался хозяин… Я был в этом уверен, но он был не один… Дверь отворилась, вошёл мой хозяин с какой-то женщиной, они обнимались, а она что-то шептала ему на ухо… Вдруг она увидела меня и поморщилась, на её только что улыбающемся лице я заметил отвращение… Я встал и подошёл к ним, женщина вскрикнула, хозяин замахнулся, и я ощутил сильный удар в рёбра, в глазах потемнело, закружилась голова, а я, тихонько поскуливая, убежал. Весь вечер я лежал, забившись под кровать, и слушал, как в другой комнате раздаются голоса и весёлый женский смех. Рёбра сильно болели, я тяжело дышал, а с языка, который свисал из моей пасти, капала кровь.
Прошёл месяц, та женщина переехала жить к нам… В тайне от хозяина она била меня, могла запустить в меня каким-нибудь предметом, она не давала мне есть, орала, впиваясь в моё тело взглядом своих чёрных глаз. Да-да, вы не ошиблись, её глаза были полностью чёрные, а от неё исходил ужасный холод, при одном её приближении меня начинало трясти, а шерсть вставала дыбом… Лишь я замечал всё это, хозяин же был от неё без ума, он был словно околдован ею… Я не мог мириться с этим… И однажды ночью прокрался в их спальню, спрятался под большой шкаф и затих. В первые пару часов всё было спокойно, тишину нарушало лишь людское дыхание. Я устал и немного задремал, но вдруг услышал шум и, навострив уши, стал наблюдать за происходящим из своего укрытия.
Вдыхая ноябрьский ледяной воздух, я пытался унять пробиравшую всё моё тело дрожь… Пытаясь хоть как-то согреться, я, высунув свой маленький язычок, усердно чистил лапы, которые насквозь промокли и неприятно пахли всепоглощающей сыростью.
В угрюмом чёрном небе сверкнула молния, которая до того меня напугала, что я ещё сильнее вжался в стенки бака и, пытаясь преодолеть сковавший меня страх, жалобно заскулил.
Я услышал какое-то движение около себя, чьи-то сильные и тёплые руки вырвали меня из оцепенения, и приятный мужской голос прошептал: «Какой хорошенький! Замёрз, бедняжка?».
Мужчина расстегнул куртку и, запихав меня в неё, пошёл в сторону большого дома, в котором то светились, то гасли огоньки, которые манили мой взор — настолько это было красиво… Я уже окончательно согрелся, когда мужчина опустил меня на пол, право слово, такой огромной и уютной конуры я не видел никогда! Мой новый знакомый щёлкнул чем-то, и мне в глаза ударил яркий свет. Дневной свет ночью! Вы представляете!
Это сейчас, став никому ненужным, я понимаю, что наивности моей в ту пору не было предела, даже немного стыдно, простите уж меня за мою былую щенячью глупость… Но что-то я отвлёкся… «Чарли! Чарли!», — звал мужчина, настойчиво, но с нежной интонацией в голосе, которую я различил, навострив свои крохотные уши. Зов повторился… «Кого он зовёт?», — подумалось мне.
Мне стало любопытно, и я, вжимаясь в пол, тихонько пополз на звук его голоса. Осторожно выглянув из-за угла, я услышал радостный возглас: «Иди сюда, покушай, проголодался небось?!».
Неужели он звал меня? Что за дурацкое имя? Собака и собака, хотя нет… Щенок, до собаки мне ещё расти и расти. Когда-нибудь и я буду расхаживать с гордо поднятой головой, как тот старый высокомерный пёс в нашем дворе, и смотреть свысока на малышню, которая, как и я, любит копаться в грязи и заниматься никому не нужными делами… Признаюсь, в тот вечер я наелся так, как никогда в своей недолгой жизни… Моё надутое пузо готово было лопнуть… Потом я мылся, ну как мылся… Меня без моего разрешения окунули в какую-то огромную белую урну и чесали, чесали, чесали… После этого последовал глубокий спокойный сон, я свернулся калачиком и, тихонько посапывая, унёсся в царство собачьих сновидений.
Прошёл год. Я полюбил своего хозяина всем своим добродушным сердцем, а он полюбил меня.
Я не мог больше представить жизни без него, он научил меня таскать тапки… Я, конечно, нагадил в них один раз, любопытство взяло верх над разумом… Меня здорово отчитали, а тапки сменили… Всё было просто прекрасно, я встречал его с работы, заливаясь весёлым радостным лаем, когда он открывал дверь и входил в нашу конуру. Он вставал на колени и чесал меня за ухом… Эх, были же времена!
Но вскоре всё стало меняться, счастливой и беззаботной жизни пришёл конец… Хозяина словно подменили, он всё реже и реже замечал меня, лишь периодически накладывал мне еду и менял воду, о том, чтобы он почесал мне за ухом или приласкал и речи не шло.
Прошло несколько дней, я как всегда ждал его у порога, прислушиваясь к шагам на лестничной площадке, вдруг я услышал, как хлопнула подъездная дверь, поднимался хозяин… Я был в этом уверен, но он был не один… Дверь отворилась, вошёл мой хозяин с какой-то женщиной, они обнимались, а она что-то шептала ему на ухо… Вдруг она увидела меня и поморщилась, на её только что улыбающемся лице я заметил отвращение… Я встал и подошёл к ним, женщина вскрикнула, хозяин замахнулся, и я ощутил сильный удар в рёбра, в глазах потемнело, закружилась голова, а я, тихонько поскуливая, убежал. Весь вечер я лежал, забившись под кровать, и слушал, как в другой комнате раздаются голоса и весёлый женский смех. Рёбра сильно болели, я тяжело дышал, а с языка, который свисал из моей пасти, капала кровь.
Прошёл месяц, та женщина переехала жить к нам… В тайне от хозяина она била меня, могла запустить в меня каким-нибудь предметом, она не давала мне есть, орала, впиваясь в моё тело взглядом своих чёрных глаз. Да-да, вы не ошиблись, её глаза были полностью чёрные, а от неё исходил ужасный холод, при одном её приближении меня начинало трясти, а шерсть вставала дыбом… Лишь я замечал всё это, хозяин же был от неё без ума, он был словно околдован ею… Я не мог мириться с этим… И однажды ночью прокрался в их спальню, спрятался под большой шкаф и затих. В первые пару часов всё было спокойно, тишину нарушало лишь людское дыхание. Я устал и немного задремал, но вдруг услышал шум и, навострив уши, стал наблюдать за происходящим из своего укрытия.
