Название, отсылающее к классическому наследию еврохоррора, и имя режиссера на обложке — Серджио Стивалетти, способны вызвать учащенное сердцебиение у любого фаната старого доброго итальянского ужастика. Забегая вперед скажу, что уже после просмотра я заглянул на IMDB и сразу же наткнулся там на такую характеристику: «великий трибьют винтажному хоррору». В том, что это трибьют, сомнений не возникает, но вот насколько великий — давайте разберемся.
Добавить в моё избранное
1 мин, 43 сек 8250
Для начала стоит вспомнить, что Серджио Стивалетти — кудесник специальных эффектов и грима. С его именем связаны многие фильмы ужасов с Апеннин: от культовых «Демонов» и «О смерти, о любви» до провального «Игрока». Но в режиссерское кресло до «Трех ликов ужаса» он садился лишь однажды: заканчивая «Восковую маску» после смерти Лючио Фульчи. От нее и оттолкнемся. В «Маске» ему почти удалось восстановить атмосферу классического джиалло, если не брать в расчет смехотворный финал. Стивалетти, который является и продюсером, и автором сценария, вслед за «Тремя ликами страха» составил свой фильм их трех новелл. Связующим сюжетом становится история о трех пассажирах поезда, которые по очереди заглядывают в магический шар своего попутчика-гипнотизера и видят там жуткие сюжеты со своим участием. В том, что Стивалетти ас грима, мы убеждаемся еще раз. Дополнительный, нет, самый большой, плюс — механические монстры и живой грим заметно выигрывают на фоне современных компьютерных спецэффектов. Особенно это ощутимо в первой истории о превращении археолога в оборотная. Растущие из пальцев когти, из десен — клыки перекочевали прямиком из «Демонов».
Однако правило, что сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь пирожник, еще никто не отменял. Знаменитая атмосфера итальянских ужасов у Стивалетти потерялась. Вторая новелла об изуверских опытах над живой плотью в странной клинике больше напоминает кошмары Брайан Юзны. Третья — о гигантском змееподобном обитателе живописного озера — тоже слабо вписывается в каноны апеннинского хоррора. В результате кино выливается в недорогую страшилку а-ля «Байки из склепа» и все указывает на ее телевизионную природу. Впрочем, к финалу Стивалетти-сценарист делает интересный ход, за который я готов поставить фильму дополнительную «звездочку». Каждая из новелл прерывается на самом интересном месте. Концовки мы увидим под занавес, но с чем это связано — промолчу, дабы не превращать рецензию в спойлер. Грандиозный «космический» или философ-ский, как вам будет угодно, финал в некоторой степени искупает мелкотравчатость всей ленты.
И еще. Есть в «Трех ликах.» детали, способные порадовать предста-вителей узкого круга посвященных. Например, камео бывшего лидера группы «Гоблин» Клаудио Симонетти или Ламберто Бавы. И если первый появляется в роли безымянной жертвы оборотня, то второй играет сам себя, снимающего, как можно заметить по надписи на хлопушке, «Демонов 7».
Однако правило, что сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь пирожник, еще никто не отменял. Знаменитая атмосфера итальянских ужасов у Стивалетти потерялась. Вторая новелла об изуверских опытах над живой плотью в странной клинике больше напоминает кошмары Брайан Юзны. Третья — о гигантском змееподобном обитателе живописного озера — тоже слабо вписывается в каноны апеннинского хоррора. В результате кино выливается в недорогую страшилку а-ля «Байки из склепа» и все указывает на ее телевизионную природу. Впрочем, к финалу Стивалетти-сценарист делает интересный ход, за который я готов поставить фильму дополнительную «звездочку». Каждая из новелл прерывается на самом интересном месте. Концовки мы увидим под занавес, но с чем это связано — промолчу, дабы не превращать рецензию в спойлер. Грандиозный «космический» или философ-ский, как вам будет угодно, финал в некоторой степени искупает мелкотравчатость всей ленты.
И еще. Есть в «Трех ликах.» детали, способные порадовать предста-вителей узкого круга посвященных. Например, камео бывшего лидера группы «Гоблин» Клаудио Симонетти или Ламберто Бавы. И если первый появляется в роли безымянной жертвы оборотня, то второй играет сам себя, снимающего, как можно заметить по надписи на хлопушке, «Демонов 7».
