Маньяк по кличке Игрок предлагает играть в покер полиции в онлайн чате на жизнь его потенциальных жертв (только молодые девушки). При каждой игре у полиции есть возможность наблюдать за жертвами маньяка, с помощью web камеры, и видеть как он их убивает. Полиция, детективы, компьютерщики в растерянности им никак не удается выследить, где же находиться ИГРОК.
Добавить в моё избранное
8 мин, 5 сек 9017
Но полицейскому детективу Анне и английскому следователю удается выйти на кровавый след маньяка.
Это один из последних фильмов Дарио Ардженто, эта картина весьма отличается от его предыдущих фильмов, но не в худшую сторону.
В Игроке Ардженто показал убийцу как «продвинутого» коммуникационного преступника, где с помощью компьютера маньяк спокойно играет в покер с полицией и также спокойно разделывается со своими жертвами, прямо на глазах у стражей закона.
Еще хотелось бы отметить самих трупов, которых вылавливали из рек (хороший грим). Хороший фильм с новым подходом на убийства от мастера своего жанра, Дарио Ардженто!
Режиссер: Дарио Ардженто. В ролях: Стефания Рокка, Лайм Каннингем, Сильвио Муччино, Альберто Мария Мерли, Фьоре Ардженто.
— Всё это есть и в фильме «Игрок»?
— Думаю, да. Это расследование, которое начинается, когда похищают английскую туристку. Похититель — фанат компьютеров и электроники, у него очень продвинутая аппаратура, и он бросает вызов полиции с помощью видеоигры. Если полиция выиграет, он освободит девушку, если проиграет — убьет. Извращенная игра, которая идет на протяжении всего фильма. А когда полицейские проигрывают, убийца посылает им видеосъемку убийства.
— Мы увидим много трупов?
— Среди полицейских и жертв серийного убийцы их семь-восемь. Но здесь будет меньше крови по сравнению с другими моими фильмами, страх в большей степени создается ситуациями и неожиданным поворотом событий. Хотя здесь есть, как и в других моих картинах, эпизоды кошмаров и снов, это настоящий детектив, где в конце все объясняется и зрителям становится все понятно. Они просто видят расследование, похоже на математическую теорему в стиле Конан-Дойла. Это мой любимый писатель.
— В фильме есть отсылки к его произведениям?
— Во всех моих фильмах есть цитаты из Конан-Дойла, которые замечает не каждый. Одним из немногих критиков, который их увидел, был Альберто Фарассино. Когда мы встречались на кинофестивалях, мы часами беседовали о сюжетах в стиле Конан-Дойла.
— В фильме есть Добро и Зло, как в американских картинах?
— Нет, в нем нет ничего голливудского, нет спецэффектов, за исключением видеоигр, которые очень просты, примитивны. И нет положительного героя. Есть полицейские, которые пьют, теряют надежду. В каждом из героев есть темная сторона.
— Даже в героине, которую играет Стефания Рокка?
— Стефания играет Анну, женщину независимую и холодную, она — отличный профессионал и всегда настороже, в обороне. Но даже в ее прошлом есть темная сторона. Перед вами не выдуманные полицейские из телесериалов, а реальные люди. Не все они добры, они постоянно испытывают боль, они бывают раздражены, часто — одиноки. Единственный, кто не входит в число подозреваемых и полицейских, — девятнадцатилетний гений видеоигр, которого попросили помочь полиции выиграть.
— Почему вы решили использовать естественное освещение?
— Потому что оно иное, оно усиливает саспенс, загадочное подсознательное беспокойство. Люди этого не сознают, но чувствуют тревогу. Это сильно ощущается в некоторых фильмах, например, в «Траффике» — в эпизодах, которые Содерберг снял при естественном освещении. Ты словно стоишь перед картиной, где свет настолько реален, что ты испытываешь тревогу и растерянность.
— Вы очень популярны во Франции, журнал «Кайе дю синема» сделал вас кумиром, в Штатах о вас издаются книги, одна из последних называлась «Темные сны». Вас знают повсюду. А в Италии?
— Мне не на что пожаловаться. Есть критики, которым нравятся мои картины. Возможно, мой зритель изменился. Своего первого успеха я добился в 1970-х, благодаря фильмам «Темно-красный», «Суспирия», «Птица с хрустальным оперением». В те годы этот жанр был пустынной дорогой, по которой шли Карпентер и Де Пальма. Тогда «фильм ужасов» был более сдержанным, он удовлетворял потребность в фантастическом, особенно для мужской аудитории. Сегодня он стал намного более жестоким. Многочисленные «фильмы ужасов» создаются в США, они основаны на сильных чувствах и спецэффектах. Я продолжил идти своим путем и обнаружил, что моя публика состоит главным образом из женщин. Кто знает, возможно, это потому что главные герои в моих фильмах, как правило, женщины.
— Вы хорошо знакомы с работой полиции?
— До этого фильма я знал мало женщин, работающих в полиции. Они произвели на меня очень сильное впечатление, потому что они идут на эту работу из-за своих идеалов, из-за острого чувства справедливости. Я часто слышал, как они — а все они выпускницы колледжей и очень культурны — говорят: «Это несправедливо!
Это один из последних фильмов Дарио Ардженто, эта картина весьма отличается от его предыдущих фильмов, но не в худшую сторону.
В Игроке Ардженто показал убийцу как «продвинутого» коммуникационного преступника, где с помощью компьютера маньяк спокойно играет в покер с полицией и также спокойно разделывается со своими жертвами, прямо на глазах у стражей закона.
Еще хотелось бы отметить самих трупов, которых вылавливали из рек (хороший грим). Хороший фильм с новым подходом на убийства от мастера своего жанра, Дарио Ардженто!
Режиссер: Дарио Ардженто. В ролях: Стефания Рокка, Лайм Каннингем, Сильвио Муччино, Альберто Мария Мерли, Фьоре Ардженто.
На съемочной площадке с Дарио Ардженто
«Игрок» — это история убийцы, который использует интернет, чтобы бросить вызов полиции. АРДЖЕНТО: «В фильмах я плохой, но в реальной жизни стараюсь всем помочь». «Мои фильмы — это и любовь, и ужас, и шок, и саспенс», — однажды написал Ардженто.— Всё это есть и в фильме «Игрок»?
— Думаю, да. Это расследование, которое начинается, когда похищают английскую туристку. Похититель — фанат компьютеров и электроники, у него очень продвинутая аппаратура, и он бросает вызов полиции с помощью видеоигры. Если полиция выиграет, он освободит девушку, если проиграет — убьет. Извращенная игра, которая идет на протяжении всего фильма. А когда полицейские проигрывают, убийца посылает им видеосъемку убийства.
— Мы увидим много трупов?
— Среди полицейских и жертв серийного убийцы их семь-восемь. Но здесь будет меньше крови по сравнению с другими моими фильмами, страх в большей степени создается ситуациями и неожиданным поворотом событий. Хотя здесь есть, как и в других моих картинах, эпизоды кошмаров и снов, это настоящий детектив, где в конце все объясняется и зрителям становится все понятно. Они просто видят расследование, похоже на математическую теорему в стиле Конан-Дойла. Это мой любимый писатель.
— В фильме есть отсылки к его произведениям?
— Во всех моих фильмах есть цитаты из Конан-Дойла, которые замечает не каждый. Одним из немногих критиков, который их увидел, был Альберто Фарассино. Когда мы встречались на кинофестивалях, мы часами беседовали о сюжетах в стиле Конан-Дойла.
— В фильме есть Добро и Зло, как в американских картинах?
— Нет, в нем нет ничего голливудского, нет спецэффектов, за исключением видеоигр, которые очень просты, примитивны. И нет положительного героя. Есть полицейские, которые пьют, теряют надежду. В каждом из героев есть темная сторона.
— Даже в героине, которую играет Стефания Рокка?
— Стефания играет Анну, женщину независимую и холодную, она — отличный профессионал и всегда настороже, в обороне. Но даже в ее прошлом есть темная сторона. Перед вами не выдуманные полицейские из телесериалов, а реальные люди. Не все они добры, они постоянно испытывают боль, они бывают раздражены, часто — одиноки. Единственный, кто не входит в число подозреваемых и полицейских, — девятнадцатилетний гений видеоигр, которого попросили помочь полиции выиграть.
— Почему вы решили использовать естественное освещение?
— Потому что оно иное, оно усиливает саспенс, загадочное подсознательное беспокойство. Люди этого не сознают, но чувствуют тревогу. Это сильно ощущается в некоторых фильмах, например, в «Траффике» — в эпизодах, которые Содерберг снял при естественном освещении. Ты словно стоишь перед картиной, где свет настолько реален, что ты испытываешь тревогу и растерянность.
— Вы очень популярны во Франции, журнал «Кайе дю синема» сделал вас кумиром, в Штатах о вас издаются книги, одна из последних называлась «Темные сны». Вас знают повсюду. А в Италии?
— Мне не на что пожаловаться. Есть критики, которым нравятся мои картины. Возможно, мой зритель изменился. Своего первого успеха я добился в 1970-х, благодаря фильмам «Темно-красный», «Суспирия», «Птица с хрустальным оперением». В те годы этот жанр был пустынной дорогой, по которой шли Карпентер и Де Пальма. Тогда «фильм ужасов» был более сдержанным, он удовлетворял потребность в фантастическом, особенно для мужской аудитории. Сегодня он стал намного более жестоким. Многочисленные «фильмы ужасов» создаются в США, они основаны на сильных чувствах и спецэффектах. Я продолжил идти своим путем и обнаружил, что моя публика состоит главным образом из женщин. Кто знает, возможно, это потому что главные герои в моих фильмах, как правило, женщины.
— Вы хорошо знакомы с работой полиции?
— До этого фильма я знал мало женщин, работающих в полиции. Они произвели на меня очень сильное впечатление, потому что они идут на эту работу из-за своих идеалов, из-за острого чувства справедливости. Я часто слышал, как они — а все они выпускницы колледжей и очень культурны — говорят: «Это несправедливо!
